этот окатыш был продан по цене около 6 тысяч долларов

Всё началось не случайно, на этой реке со смешным названием Бамбуйка, небольшом притоке Витима. Долгое время эта эвенкийская, суровая земля была неизвестна. Только редкие охотники время от времени нарушали её покой. При строительстве БАМа, в результате поверхностной разведки и был обнаружен нефрит. Однако тогда было не до него, шла стройка века. И только в 80-е годы нефриту Бурятии было оказано достойное внимание. Тогда, в годы перестройки, в нашей стране мало кто понимал в рыночной ценности камня, интерес был чисто научный, со стороны геологов и историков. В начале лихих 90-х годов в Муйском районе, при администрации Мезенцева стали выдавать первые лицензии на добычу камня. Первые образцы вывозились в Улан-Удэ, куда они сбывались- неизвестно, в то время ещё не было крупных китайских предпринимателей. В конце десятилетия на рынке появляются первые крупные игроки, иркутские предприниматели, связанные с определёнными госструктурами и горными институтами. Предприниматели начинают налаживать связи с китайскими бизнесменами, которые до этого занимались бурятским лесом и ввозом дешёвого ширпотреба из Поднебесной. Естественно, что для китайцев такое сотрудничество было более чем выгодным, ведь кто, как не они знают истинную ценность нефриту. Потенциал был понят и оценён.

Всё это время бурятское правительтво официально "спит", хотя некоторые чиновники уже пытаются влиять на положение вещей, внедряя своих людей и свои фирмы на маленький, но такой перспективный рынок нефрита. В первое время нефрит спокойно вывозился из Муи и Баунта самолётами до Улан-Удэ и Иркутска. Речь ведь идёт о ценном и сортовом нефрите, стоимость которого доходит до 3000 долларов за киллограм, так что пара чемоданов могла стоить целое состояние. Во времена тогдашнего руководства как аэропорта Мухино, так и маленьких аэропортов Таксимо и Багдарино, боятся было нечего, не было даже банального визуального досмотра вещей на внутренних авиалиниях. Шло время, слух о том, что в Бурятии есть первоклассный нефрит распространилась на подпольном китайском нефритовом рынке. В республику хлынули представители криминальных структур, начались конфликты с прежними скупщиками, к слову уже изрядно разбогатевшими. Наш криминал также не дремал, в Улан-Удэ, в Таксимо, в Кяхте, Наушках... Однако "передел" длился не долго, пара вооружённых стычек, разговоров по понятиям и пацаны мирно разошлись.

До недавнего времени, а именно до прихода в республику нового руководства, ситуация была стабильной, характерной для саморегулирующегося криминального рынка. Примечательно увеличение численности китайской диаспоры, а самое главное качественное изменение. Стало больше богатых, молодых...появились представители в госструктурах Бурятии, которые официально или неофициально помогали решать проблемы иностранцев, сводили продавцов и покупателей зелёного золота.
И всё бы хорошо, только приезжие элементарно начали "борзеть", как выражаются бурятские участники рынка. Почуяв полную сбытовую монополию, китайцы- перекупщики безбожно начали демпинговать цены, за год стоимость была "сброшена" практически вдвое. при том, что на китйском рынке нефрит только вырос в цене. Продавцов такая ситуация никак не устраивала.

И тут на арену выходит Александр Евгеньевич со своим проектом "загонения" нефритового рынка под крыло государства. По сути призывы наших чиновников о декриминализации отрасли- это попытка прямой продажи в Китай под присмотром государства, а соответственно сохранение цен на прежнем уровне. Ну, сюда можно добавить преимущество в конкуренции с иркутянами))) В любом случае это вопрос денег, больших денег и ещё больших потенциальных денег. В том, что Правительство сможет это сделать я опять же не сомневаюсь, бизнес такой, специфичный. Сам источник локализован и охранять его от "диких" ныряльщиков не составит большого труда. Миф о том, что там будут мощно сопротивляться сочинён для красочности картины))) Один отряд хорошо вооружённого омона и прокурор медведь признает власть Наговицына.

Вопрос в другом, в лицензированных добытчиках. На последней пресс-конференции Наговицын сказал о необходимости пересмотра, обновления лицензий, в соостветствии с действующим законодательством, только правда не уточнил в какой именно части. Возможно ли это? Не знаю, но дело попахивает судебными разбирательствами, соответственно намечается война, но война цивилизованная, в залах суда. Некоторые добытчики согласны иметь даже вдвое урезанный криминальный доход, чем практически ничего с реальной стоимости.

ps и в догонку, я буду очень рада, если в первую очередь наше руководство обратит внимание на экологию Цыпы, Бамбуйки и Витима. В местах добычи бульдозерами перекопано дно рек (оптимизаторы хреновы), с каждым годом ситуация там всё хуже и хуже. Раньше в тех местах водилась вкуснейшая рыба, а теперь только чумазые, бородатые мужики.

Доброго дня, друзья! Вы, наверняка, знаете, что наша страна очень богата нефтью и газом. Однако добывают в России не только практичное сырье, но и декоративные камни, в числе которых и нефрит. Полудрагоценный минерал обнаружен во множестве регионов, постоянно ведется поиск новых рудников. Давайте разберем конкретно, где в России добывают нефрит, чтобы в очередной раз удивиться богатству нашей родины.

Ценность камня

Нефрит - порода необычная. Она встречается в земной коре довольно часто, а потому драгоценной не считается, однако если посмотреть на историю минерала, можно только удивиться, насколько почитаем был он в древности.

Самоцвет считали бесценным верным другом. Он служил для изготовления орудий труда, оружия для охоты и боя, предметов декора, украшений, посуды и т. д. При столь, казалось бы, объемлющей практичной «земной» роли, нефрит обожествляли. Ацтеки, например, все жертвоприношения приносили только нефритовым ножом, а китайская императорская печать была выполнена из минерала как символ одобрения власти богами. Считалось также, что самоцвет защищает от природных катастроф, эпидемий, войны, мора.

Впрочем, минерал было за что уважать. Нефрит - очень прочная порода, на одном из заводов Сибири провели любопытный эксперимент - на глыбу камня обрушили паровой молот, на нем не осталось ни вмятины, ни царапины. Столь непоколебимым самоцвет делаются особые характеристики вязкости, он будто соткан из миллионов плотно сплетенных войлочных нитей. Нельзя не отметить, что не страшны нефриту ни огонь, ни даже самые едкие кислоты.

История открытия нефрита в России

С древних времен знали камень и в России, и, хотя первый рудник был разработан только в XIX веке в регионе Восточные Саяны, имеются исторические свидетельства о том, что проживающие здесь народы использовали самоцвет с эпохи палеолита. Особое значение, вероятно, он играл в похоронной культуре, так как археологи часто находят камень в могильниках.

История добычи для нашей страны начинается в 1821 году с прогулки рядового педагога гимназии Щукина вдоль реки Онот в городе Иркутске. Мужчина обнаружил необычную находку, о чем немедленно сообщил в Санкт-Петербург. К сожалению, никто не обратил ни малейшего внимания на информацию, поступившую от простого школьного служителя - несмотря на то, что интерес в камне был - его активно экспортировали из Китая. Щукин не сдавался и продолжал писать и когда в чиновничью структуру пришло более десятка специальных писем, в Санкт-Петербурге сдались и отправили в Иркутск должностное лицо.

Уже в середине XIX века, благодаря небезразличности простого человека, Россия смогла добыть более 700 пудов полудрагоценного камня, и уже к концу века можно было лицезреть удивительной красоты нефритовые украшения и изделия из России на лондонских и парижских выставках.

Развитие добычи в XIX веке

Открытие первого рудника запустило цепную реакцию, один за другим открывались новые источники залежей нефрита в стране. Особое место в истории поиска месторождений занял Леонид Ячевский, он не только открыл несколько рудников в областях рек Китой, Онот, Урик и Белая, но и обнаружил огромный валун породы, который окрестили «генеральским минералом». К сожалению, судьба впечатляющих размеров самоцвета оказалась печальной. Первоначально, решено было выполнить из него могильную плиту для царя Александра III, однако его супруга не приняла идею, пояснив, что порода недостаточно светлая. В результате глыбу попросту растаскали нелегальные старатели.

К началу XX века была реализована добыча 80 тонн нефрита. Постепенно темпы наращивались, но в 1939 году через два года после открытия самого крупного Оспинского месторождения, официальная добыча породы была прекращена по смутным причинам. Заново государство начало заниматься минералом только в 1965 году.

60-80е годы XX века стали для добычи нефрита в России золотыми годами. В 1965 был открыт Улан-Ходинский рудник, в 1973 - Хамархудинский, в 1974 - Болдоктинский, в 1977 - Харгатинский. Особенно значимым стал 1978 год - на карте России появилась точка добычи белоснежного нефрита, эта порода образуется иным способом, нежели зеленая. Обнаружили самоцветы в Витимском районе, в настоящий момент рудник носит название Буромское.

Стоит отметить, что нефрит - камень очень широкой цветовой палитры, однако чаще всего в природе встречаются зеленые самоцветы. Именно с ними до 1978 года преимущественно и работали в России, изредка встречая красные, голубые, черные минералы . Белый камень никто не рассчитывал найти, считалось, что образоваться порода такого типа могла только в Китае.

Добыча минерала развивается и в настоящее время, открываются все новые и новые залежи. Так, например, в 2003 году было открыто Академическое месторождение нефрита на Урале. Запасы самоцвета в Красноярском крае оцениваются почти в 350 тонн, активно разведается Бурятия - в недавнем времени были введены в эксплуатацию Хотийский и Удоканский рудники.

Нефрит активно экспортируется, главным образом в Китай, однако, конечно, в отрасли существует не мало проблем, которые нужно решать. Во-первых, Россия сбывает камни по очень низким ценам, во-вторых, процветает нелегальная добыча, проводимая с использованием взрывчатки. Сегодня власти регионов - активных добытчиков самоцвета - разрабатывают меры решения проблемы.

Особенное место Бурятии в добыче нефрита

Алтай, Южный Урал, Камчатка, Тува, Башкортостан, Челябинская область… перечислять места залежей нефрита в России можно долго, но даже вместе взятые они не смогут сравниться с запасами самоцветов в Бурятии.

• Бурятия - настоящая кладовая самых разных драгоценных и полудрагоценных камней. Большинство залежей нефрита также базируется в этом регионе. В настоящий момент в нем добывается около 90% всего нефрита, а из 16 активных сегодня месторождений - 13 открыты в Бурятии. Примечательно, что темпы добычи растут, за последнее двадцатилетие показатели выросли почти в 18 раз.
• Всего в регионе пять активных районов добычи - Муйское, Баунтовское, Закаменское, Тункинское и Окинское.
• Самоцветы редких оттенков - голубой, красный, белый находятся в рудниках, расположенных в северной части региона на границе с Забайкальским краем. Самыми перспективными считаются - Ковытинские, Голюбинские и Оспинские залежи. В Оспинском руднике добывается нефрит яблочного оттенка в стиле кошачий глаз - он очень ценится в Европе.
• Кстати, в Забайкальском крае, соседствующем с Бурятией, есть еще одно интересное месторождение - Удоканское, примечательность его в том, что в нем обнаружены камни медового или золотого оттенка, которые в природе встречаются исключительно редко.

Добыча нефрита в России - очень перспективная отрасль, исследования показывают, что залежи минерала в нашей стране огромны. При условии, что в настоящий момент работа ведется на многих крупных рудниках, уже готовятся новые, и это очередной повод гордится богатством ресурсов нашей страны.

Команда ЛюбиКамни

Как-то так повелось, что о крупных победах полицейских Бурятии в декриминализации нефритовой отрасли Бурятии первыми извещают их коллеги из Москвы. В конце апреля официальный представитель МВД России Ирина Волк сообщила о том, что «сотрудниками Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД России совместно с УЭБиПК МВД по Республике Бурятия пресечена незаконная добыча нефрита в Окинском районе. По имеющейся у оперативников информации, противоправную деятельность организовал 68-летний руководитель одного из крупнейших коммерческих предприятий региона, не имея лицензии на разработку карьера».

Борьба, которой не видно конца

Возбуждено уголовное дело. Предпринимателю инкриминируется пункт «б» части 2 статьи 171 УК РФ. Это «Незаконное предпринимательство, сопряженное с извлечением дохода в особо крупном размере». При проведении обысков обнаружен и изъят незаконно добытый минерал в количестве 112 тонн, стоимостью более 103 миллионов рублей.

Новость широко прошла как по местным, так и по федеральным СМИ. Ведь поймать столь крупного вроде бы нелегального добытчика нефрита – удача, хотя борьба с нелегальным оборотом «зеленого золота» ведется лет восемь. И вроде бы даже следовали рапорты о том, что этот самый оборот почти побежден. Получается, нет? Нефритовая «мафия» живее всех живых? Она у нас аки Змей Горыныч. Отрубит ему добрый молодец голову, а на ее месте тут же новая отрастает. Впрочем, на самом деле за этими простыми вопросами вырастают и другие.

«Злоумышленник», открывавший нефрит

Каким образом «крупнейшее коммерческое предприятие региона», то есть вполне легальное и давно всем известное, занялось добычей нефрита, не имея лицензии, и перекочевало из списка солидных компаний в список незаконных предпринимателей или, во всяком случае, именно в этом подозревается? Его руководителю нужно быть сумасшедшим, чтобы решиться на такие метаморфозы.

Ну, а далее, когда становится известным, что «68-летний руководитель одного из крупнейших коммерческих предприятий региона» – это Александр Секерин, возглавляющий действительно известную компанию «Сибирьгеология», вопросов становится еще больше. Профессиональный геолог является одним из первооткрывателей и исследователей месторождений белого нефрита на севере Бурятии и зеленого – в Восточных Саянах. Компания, которую он возглавляет, 20 лет добывает нефрит в Восточных Саянах. За все это время ни у контрольных, ни у правоохранительных органов вопросов к ней было. Зачем же ей заниматься браконьерской добычей камня?

«Полная брехня!» – так эмоционально прокомментировал обвинения в свой адрес сам ветеран геологии в интервью одному из местных еженедельников, обратив внимание на то, что дело в отношении него может быть вызвано попыткой «рейдерского захвата». Причем не предприятия как такового, а нескольких жил Горлыкгольского месторождения, на которых оно работает, а также – уже добытого камня. Поводом же для раздувания скандала стала техническая ошибка, допущенная государственными органами при оформлении лицензии.

История с бюрократической «бородой»

Лицензия на право пользования недрами выдана «Сибирьгеологии» в далеком 2002 году с целевым назначением и видами работ: разведка и добыча нефрита Горлыкгольского месторождения (жилы №10, 36 и 37). Но в определении границ предварительного лицензионного отвода были допущены неточности. Александр Секерин неоднократно обращался в Роснедра и его территориальные структуры с заявлениями об исправлении этой технической ошибки. И ее наличие ими было подтверждено! А вот процесс исправления затянулся.

Однако в 2014 году Центрсибнедра признали отклонения границ участков от центров нефритовых жил № 36 и 37, направив письмо в Роснедра с указанием на то, что границы требуют корректировки. Тем не менее границы скорректированы не были, и техническая ошибка осталась неисправленной.

В 2016 году «Сибирьгеология» представляет документы для проведения актуализации лицензии. Центрсибнедра направляют письмо в Роснедра, ссылаясь на то, что именно федеральная структура должна внести изменения и дополнения в лицензию. Но Роснедра извещают свой территориальный орган, что у него самого есть полномочия на оформление актуализированных лицензий, а также указывают на необходимость актуализации лицензии «Сибирьгеология» в кратчайшие сроки. Все, казалось бы, ясно!

Увы, но в начале нынешнего года «Сибирьгеология» в очередной раз обратилась в Центрсибнедра с заявлением об исправлении допущенной уже в ходе актуализации технической ошибки, а также в Арбитражный суд для прекращения затянувшейся волокиты.

– Вся эта переписка свидетельствует том, что «Сибирьгеология» незаконным предпринимательством не занималась, от государства не пряталась, добиваясь исправления неточностей в своей лицензии, которые появились не по вине компании, – говорит Александр Секерин.

Роснедра претензий не имеют

Это подтверждает и письмо, направленное ему в ответ на его запрос, от отдела геологии и лицензирования Центрсибнедр по Республике Бурятия. Документ, в частности, гласит: «Исключительное право пользования и разработки нефритовых жил №№ 10, 36 и 37 по лицензии УДЭ 00770 TP принадлежит ООО ГП «Сибирьгеология». Балансовые запасы жил нефрита № 36 и 37 были переданы на баланс ООО ГП «Сибирьгеология» в 2002 году». И еще: «Оснований для передачи их иным недропользователям нет».

Другими словами, у Роснедр к «Сибирьгеологии» претензий нет, указанные жилы не могут принадлежать кому-либо еще. Откуда тогда взялись претензии у полиции, отчитавшейся о столь успешной операции с обысками и изъятием более 110 тонн нефрита? И вот тут выясняется, что в МВД поступило заявление генерального директора АО «Забайкальское горнорудное предприятие» (ЗГРП) Александра Воронкова, который просил провести проверку законности горных работ на их лицензионной территории, якобы проводимых «Сибирьгеологией».

И теперь уже вопросам несть числа, начиная с простого: почему МВД так резко вмешивается в наметившийся спор двух хозяйствующих субъектов, хотя государственными недрами оно не распоряжается? В принципе, решаться такой спор должен в арбитражных судах.

Был бы белым…

Ответ на этот вопрос получить сложно, хотя можно предположить: все дело в том, что ЗРГП является «дочкой» суперкорпорации «Ростех» и, согласно официальной версии, оказалось в Бурятии не корысти ради, а только волею «пославшего ея» государства. Сверхшумный передел нефритовой отрасли, происходивший в 2012–2014 годах, показал, что «дочка» на самом деле является отчаянным «пацаном».

ЗГРП заместило собой на рынке приснопамятную эвенкийскую общину «Дылача», добывавшую особо ценный белый нефит на Кавоктинском месторождении. Компания регулярно отчитывается о росте производства и налоговых платежей, о «белых» зарплатах, о бескорыстной помощи Баунтовскому эвенкийскому району. Имидж предприятия как благотворителя и благодетеля поддерживается неустанно.

Ну, и пока суть да дело, ЗГРП занялось не только белым нефритом Баунта, но и зеленым (более дешевым) камнем Восточных Саян, получив лицензию на добычу по соседству с участком «Сибирьгеологии». Зачем это понадобилось?

Об этом откровенно рассказал в интервью ТАСС еще в конце 2016 года теперь уже экс-министр природных ресурсов Бурятии:

– Ежегодно в Бурятии добывают 1,6 тысячи тонн нефрита. Это около 100 миллионов рублей налоговых поступлений в бюджет республики, – рассказывал ТАСС министр природных ресурсов Республики Бурятия Юрий Сафьянов. – Декриминализация нефритовой отрасли, на мой взгляд, заключается в необходимости лицензирования тех участков, которые находятся в нераспределенном фонде. Тогда у каждого участка появится хозяин и он будет следить за тем, чтобы у него не было «черных нефритчиков». Второй шаг – наладить серьезную работу правоохранительных органов. Сейчас, как я понимаю, сделали третий шаг, когда попытались монополизировать отрасль: к нам пришел Ростех, он взял самые крупные месторождения, «дочки» Ростеха пытаются навести порядок. Не знаю, получится это или нет.

Монополизация идет нормально

Получается. Процесс монополизации идет нормально. С Восточных Саян постепенно удаляются прежние добытчики нефрита. Первой жертвой пал «Каскад», за которым, может, и водились грехи, но который просил об одном: дать ему возможность рассчитаться по всем долгам и цивилизованно закрыться.

В конце апреля споры за нефрит Восточных Саян оказались предметом дела в Арбитражном суде Красноярского края. По иску ЗГРП он признал недействительным конкурс на разведку и добычу нефрита на участке «Междуречье Ильчира-Хуша-Гола» в Бурятии. Центрсибнедра должны аннулировать лицензию на право пользования недрами, которая в октябре 2017 года была выдана ООО «Минерал» (Улан-Удэ). Подробности дела не раскрываются, сообщал «Интерфакс», но, судя по всему, претендовать на этот участок собирается ЗГРП.

Поможет ли монополизация декриминализации? Этого никто не знает. В конце концов, этот вопрос касается бизнеса. Если у ЗГРП он получается лучше, то ничего личного. Если же у ЗГРП возникли проблемы, которые оно планирует решать за счет получения новых участков работы, то проблем нет – участвуй в конкурсах.

А вот загадку о том, почему полиция так активно помогает монополизировать нефритовый бизнес именно ЗГРП, уже стоит отнести к вопросам общественным. Когда МВД проводит спецоперации, громя лагеря действительно «черных копателей» нефрита, отлично вооруженных и оснащенных техникой, это вызывает уважение. А когда вмешивается в деловые споры двух компаний? Не превращается ли оно в министерство «нефритовых» дел вместо дел внутренних? Дела, шитые зелеными нитками, равно как и белыми, славы доблестным правоохранителям явно не добудут.

…Здесь поневоле вспоминается курьез из протоколов: «До приезда полиции драка носила неорганизованный характер».

Александр Макурин, для «Номер один»
Фото: «Номер один»

Первую часть специального расследования БАБРа о бурятском нефрите.

Есть десятка полтора легальных фирм, крышуемых криминальными авторитетами или силовиками.

Есть бригады черных копателей, работающих "по понятиям" и "таежным законам". В последние годы такие особенно зачастили в Окинский и Тункинский районы, где центральная власть представлена слабо, если не сказать, что ее нет вообще.

Северней, на Баунте власти нет тоже, но там добывают дорогой белый нефрит, а значит - игроки серьезней и "понятия" строже. К тому же на добычу белого камня недавно крупно зашли федеральные структуры, которые постепенно подминают под себя все наиболее лакомые месторождения.

Поэтому самый беспредел - на юге. Именно отсюда, из Окинского района постоянно поступают криминальные сводки о перестрелках и"наездах", а также об убитых и раненных пехотинцах нефритовых войн.

Добыча нефрита - дело неблагодарное. Сборные артели по несколько десятков тертых, бывалых мужиков уходят в тайгу на полгода, а иногда и год. Все - с богатым, часто тюремным или военным опытом за плечами. Случайных людей здесь почти нет.

Существует два основных способа добычи. Первый. Ныряльщики. Специально обученные люди ныряют в русла рек, выискивая нефритовые окатыши - самородки. Отдельные образцы могут стоить больше десяти миллионов рублей. Но этот способ добычи считается крайне опасным, ныряльщики гибнут каждый год, несмотря на дорогое, профессиональное снаряжение. Тайга есть тайга.

Поэтому основные силы и легальных и нелегальных добытчиков брошены на разработку породы вблизи ключевых месторождений. Копают в промышленных масштабах, с применением взрывчатки, тяжелой техники, сложного горного оборудования.

Первичное сырье - многие десятки тонн - вывозят по зимникам, накатанным таежным дорогам (есть и такие), просекам ЛЭП. Известны случаи, когда большие партии нефрита с Баунты и Муйски этапировали на большую землю вертолетами. В обратную сторону по тем же дорогам и проселкам везут ГСМ, еду, технику, инструменты.

Надо отдавать себе отчет, что у этого бизнеса сложная, разветвленная логистика. Все работает по отлаженным схемам и проверенным методикам. Так же, как у уже упомянутых американских бутлегеров или, скажем, колумбийских наркобаронов.

Бригады, работающие в тайге, как правило, состоят из русских. Это черновая рабочая сила. За сезон опытный добытчик может получить от 300 тысяч до 1 миллиона рублей наличными. Но это копейки по сравнению с прибылями, выручаемыми владельцами артелей.

Поднятый нефрит складируют в Улан-Удэ, Иркутске или Чите. Здесь же первичный материал сортируют на партии в зависимости от качества и продают за рубеж. Покупатель всегда один - Китай. У наших азиатских соседей этот загадочный камень ценится много больше золота. Этим и живем.

Впрочем, монопольный китайский спрос имеет свои минусы. Говорят, несколько лет назад в КНР случился настоящий нефритовый бум, из Бурятии выметали буквально все без оглядки на стоимость. Цены на белый нефрит подскочили до 15 тысяч долларов за кило. Однако очень скоро предприимчивые жители Поднебесной смекнули, что являются по сути единственными покупателями бурятских нефритов, и что без них этот обширный теневой рынок просто перестанет существовать.

В результате китайцы начали жестко демпинговать и быстро облущили цены, снизив чек за килограмм белого нефрита до 3-5 тысяч долларов. Очень напоминает историю с российским газом, не правда ли?

Тем не менее, добыча нефрита продолжает оставаться крайне прибыльным бизнесом. Пожалуй, в Бурятии нет бизнеса выгодней. Допустим, за килограмм белого нефрита поставщик получает 3 тысячи долларов, в то время как себестоимость добычи этого килограмма, по неофициальным данным, редко когда превышает 10-30 долларов. Прибыль считайте сами.

И никаких налогов - даже легально зарегистрированные конторы-добытчики на бумаге стабильно показывают убыток. Старые-добрые бухгалтерские фокусы. Подобным образом в России работают многие, - например, лесозаготовители на севере Иркутской области.

Продолжение следует.

Перестрелка в Оке – это лишь часть «нефритового айсберга». Всю правду о том, что там случилось, вряд ли кто расскажет. Такую точку зрения высказал «Информ Полису» человек, имеющий определенные познания в том, что называется «нефритовый бизнес в Бурятии».

Отметим, что на разговор он вышел после долгих уговоров и обещания, что его имя и личные данные никоим образом не будут упомянуты.

Это не потому, что я боюсь. Просто есть определенные моральные обязательства перед людьми, с которыми пришлось делить краюху хлеба в тайге. По той же причине не буду раскрывать все тайны нефритодобычи.

Наш собеседник сказал, что ограничится некоторыми общими сведениями, которые хоть немного прольют свет на то, что происходит в «медвежьих углах» нашей республики.

- Начнем с громкой перестрелки в Оке. Насколько часто происходят такие случаи?

Ситуация там примерно такая - бригада влезла на чужую территорию. Вторая сторона вызвала нарушителей «на разговор». На «стрелке» у кого-то не выдержали нервы… В Оке в основном заправляет одна известная в 90-х улан-удэнская группировка. Кстати, у нее непростые отношения с местными – закаменскими, тункинскими, окинскими. Пришлых, покушающихся на их нефрит, там не любят. Однако то, что случилось в Оке, довольно редкое явление.

- Почему?

Но перестрелка ведь имела место быть? Значит, какая-то дележка там все-таки произошла. Неужели окинский нефрит такой ценный, что ради него идут на убийство?

Окинский, тункинский и закаменский нефрит, конечно, имеет цену. Но по сравнению с баунтовским это сущие копейки. За килограмм окинского камня дают 500 долларов. Там нефрит отдает зеленоватым. Он менее ценный, называется «камень с семерки» - нефрит с седьмого рудного месторождения. Но и на нем иномарку или квартиру заработать можно. Посмотрите, как много в городе и в районах дорогих машин, за рулем которых сидят молодые люди. Не чиновники, не депутаты. Все они официально безработные. По большей части они связаны с нефритом. А вот в Баунте - там да! Там особо ценный белый нефрит. Раньше за килограмм нефрита высшего качества с Кавокты давали 5000 долларов. Сейчас, правда, не более 3000 баксов.

- Для некоторых добыча нефрита это что-то загадочное. Как вообще все происходит?

Если говорить о конкретных способах добычи, то их два. Первый способ -копают, причем в промышленных масштабах, используя экскаваторы, бульдозеры и иную тяжелую технику. Как ее пригоняют туда? Легко – в тайге уже настоящие дороги пробили. Копать безопаснее. Тут берут объемами. Нефрит выгребают целыми пластами…

Второй способ – ныряют в реки. Таких добытчиков так и называют «ныряльщиками». Они собирают на дне нефритовые окатыши, которые очень дорого ценятся. Нашел на дне реки большой белый окатыш – считай, обеспечен на всю жизнь. Цена до 12 млн рублей доходит! Но это самый опасный способ добычи. «Ныряльщики» каждый год гибнут, несмотря на дорогие акваланги, компрессоры, профессиональные навыки. Ну, есть и третий способ – воровство. Однако это чревато…

- Это грабежи, что ли?

Воровство. Грабеж там, как говорится, «не прокатит». Бригады очень хорошо подготовлены. Кого попало туда не берут. Предпочтение отдается людям «тертым», много знающим и умеющим, прошедшим специальную подготовку, зачастую там работают парни, прошедшие через «горячие точки». У многих оружие.

- А кто идет добывать нефрит?

В тайге работают иркутяне, читинцы, красноярцы… Со всей России. В последнее время появились нефритчики из Средней Азии. У них были свои месторождения, но они закончились. Вот их «блатные» и переключились на Бурятию. Но по большей части это, конечно, местные. Много городских, но еще больше деревенских. Они более выносливы, знают тайгу. И, самое главное, для них нефритовый заработок – это фантастические деньги. Заезжают они в тайгу обычно зимой, когда реки встают, можно легко добраться по «зимнику» до труднодоступных точек. Завозят ГСМ, еду, технику и инструменты. К тому же зимой реки промерзают до дна. Искатели долбят лед, ищут окатыши. Потом продают.

- Кто покупает? Граждане КНР прямо на месте?

Китайцев в тайге нет, там только наши. Помню, были попытки китайцев проникнуть в Баунт. Их там чуть не постреляли. Да и продают камень не в тайге, а в Улан-Удэ, Иркутске, Чите и т.д. А вот уходит нефрит только в Китай. Потому что больше никому этот камень не нужен.

- И сколько можно заработать на продаже?

Ну, сами рабочие не продают. Они только добывают. Затем отдают все тем людям, которые их наняли, обеспечили инструментом, едой, «крышей». Все деньги уходят на «общак», из которого и выделяют деньги рабочим. В среднем выходит от 600 тысяч до миллиона рублей в сезон. На каждого.

- Не слишком ли много?

Нормально. Объемы-то огромные! Вывозят нефрит «КамАЗами», говорят, раньше даже вертолеты задействовали. По 50 тонн за сезон порой вывозят! Вот и посчитайте… Сейчас цены пониже. Цена упала, потому что объемы добычи резко выросли. Сейчас там копают в огромных масштабах.

- Вот мы напишем о том, какое это выгодное дело, и в тайгу устремятся все кому не лень…

Не устремятся. В тайгу не каждый сможет пойти. Нужны навыки, умение выживать. Мои знакомые, кто там бывает, умеют хорошо стрелять и драться. Надо учитывать и психологический фактор. Жить в тайге в тесном коллективе по полгода-году сможет не каждый. Еще есть там «блатные», т.е. те, кто «чалился» в лагерях. Им не привыкать жить в спартанских условиях.

Не забывайте и о том, что тому, кто туда едет, нужен немалый первоначальный капитал. Необходимы инструменты, пропитание, нужно платить за то, чтобы пустили на месторождение. Впрочем, даже если есть деньги, не факт, что пропустят и, что самое главное, выпустят оттуда. Некоторые, конечно, «на ура» пробиваются – в одиночку идут. Заезжают на две недели и отходят обратно. Но это редко. К тому же стоит помнить, что 600 тысяч не каждый зарабатывает. Многие возвращаются пустыми или еще хуже – в долгах.

- То есть, прежде чем ехать, нужно навести связи? С кем?

Это уже вопрос не ко мне… Эти вопросы решают люди, имеющие связи в криминальном мире. А они кого попало не нанимают. Нужны определенные «рекомендации». Кстати, основной заработок с продаж скапливается у них. Я слышал, что некоторые старшие «поднимали» за сезон по несколько миллионов долларов. Это чистый доход с вычетом трат на технику, инструменты, питание, охрану. Но и обычным работягам, если повезет, хватает. Бывает и так – деньги складываются в общий котел. В этом сезоне одному покупают дорогую иномарку, в следующем – другому.

- Ну все-таки кто стоит за бригадами в Баунте, Оке, Тунке? Наши, иркутяне, читинцы, москвичи?

Еще раз говорю, что почти везде работают сборные бригады. Одни ходят по «крышей» улан-удэнского криминала, другие – посланники из Читы (это в основном Баунт), третьи – из Иркутска (тункинская добыча). Есть немало тех, кто ходит под Москвой. Причем не только московского криминала, но и представителей ряда официальных структур.

- Было немало слухов и о деде Хасане, и о «красных крышах», и о госкорпорациях…

Я не буду это комментировать. Просто скажу – есть легальная добыча, а есть нелегальная. О конкретных людях, кто заправляет нефритовым бизнесом, наш собеседник говорить наотрез отказался, сославшись на то, что не знает их имен. А лишний раз наговаривать на кого-то он не хочет.

То, что в нефритовом бизнесе задействованы очень серьезные люди, поговаривал в свое время и экс-министр МВД по Бурятии Виктор Сюсюра. Думаем, многие помнят его знаменитую фразу, которую он сказал при выходе из СИЗО: «В Бурятии мы наступили на хвост нефритовой мафии». Вот только кому конкретно «наступили на хвост», генерал почему-то так и не сказал.

Стоит отметить еще один интересный факт. Нефрит добывают много лет. Однако шумиха поднялась только в прошлом году. Скорее всего, исчезновение с рынка крупного игрока в лице «Дылачи» пошатнуло устоявшееся равновесие. Месторождения временно остались без хозяина. Пользуясь случаем, на них полезли бригады «черных копателей», стремящихся за это время урвать кусок от «бесхозного пирога». Возможно, сработал и еще один фактор. 30 января этого года внезапно умер один из сподвижников известного в криминальном мире деда Хасана некий Тимур Тбилисский (Мирзоев). Тот самый, который, по данным МВД РФ, отвечал за вопросы в нелегальном бизнесе, касающемся добычи полезных ископаемых. И интерес был не только к золоту, но и к нефриту. Еще тогда полиция предупредила, что смерть авторитета Мирзоева может спровоцировать разборки в нефритовой сфере. «Новые конфликты могут возникнуть в Москве, Сочи, Иркутске и Улан-Удэ. Там у Тимура процент в криминальном бизнесе, там добыча золота, камней типа нефрита», - сообщил тогда сайт «Криминальный мир». Скорее всего, это тоже оказалось правдой.

Определенные подвижки начались в другом направлении. В прошлом году МВД отчиталось о том, что ряд громких арестов был якобы связан с оперативной разработкой нефритовых банд. Но эти дела, по сути, не были доведены до конца. Интересно, что в декабре прокуратура Бурятии обвинила местное МВД в том, что полиция очень слабо работает в «нефритовом направлении». Мол, есть определенные наработки, которыми полиция не спешит воспользоваться. Почему? Между прочим, именно это сообщение вызвало проверку МВД по Бурятии – сначала со стороны Генпрокуратуры, потом МВД России. Итог известен – министр внутренних дел Александр Зайченко неожиданно ушел в отпуск с последующим выходом на пенсию. Впрочем, возможно, там были и совсем другие причины.

А пока мы можем констатировать, что в Бурятии начался нефритовый передел. Но на этот раз за дележку камня берутся совсем другие силы – более мощные и организованные. Кто? Время покажет…

Справка

Нефрит - мономинеральный агрегат. Особенность породы - нефрит очень сложно расколоть на куски. Прочность нефрита соизмерима со сталью. Цвет разнообразный - от почти белого, через все оттенки зеленого (желтоватый, травянистый, изумрудный, болотный) до почти черного. Нефрит используют в качестве поделочного камня и как уникальный материал для изготовления ювелирных изделий. Нефрит (кит. 玉, yu) высоко ценится китайцами, которые называют его «камнем жизни», он является их национальным камнем. Нефрит в Китае ценился порой выше золота и серебра, т.к. считается, что этот камень приносит благополучие. Старинная китайская пословица гласит: «Золото имеет цену, нефрит же бесценен». Наиболее известные сорта нефрита в Китае.

Хотан - наиболее ценный сорт белого нефрита, называемый «цветом бараньего сала», с густым восковым матовым блеском. В древности изделиями из такого нефрита мог пользоваться только император.

Сюянь - нефрит, который окрашен в белый или светло-зеленый цвет. Как правило, полупрозрачен.

Ланьтянь - нефрит желтого оттенка с вкраплениями зеленого.

Наньян - самый распространенный нефрит, который называют также Душан нефрит. Это полупрозрачный нефрит, окрашенный в желтоватый или белый оттенок с розоватыми, зелеными, желтыми вкраплениями.

В Бурятии можно добывать по 150-200 тонн нефрита в год. Это самая крупная доля в нефритовом бизнесе, так как из полутора десятков разведанных месторождений нефрита более 90% находятся в нашей республике. Перечислим наиболее перспективные месторождения.

В перечне участков недр, предложенных к лицензированию геологическими службами несколько лет назад, значились:

1. Бортогольское проявление нефрита, расположенное в юго-восточной части Восточного Саяна Окинского района. Прогнозные ресурсы оцениваются в 21,2 т сортового нефрита.

2. Перспективная площадь рудного поля Оспинского месторождения (фланги рудных тел) (Окинский район). Прогнозные ресурсы оцениваются в 50 т сортового нефрита.

3. Россыпи и залежи р. Ципы и ее притоков в Баунтовском районе. Перспективная площадь 4,5 кв.км. Прогнозные ресурсы оцениваются в 50 т.

4. Актрагда-Амалатская площадь в Баунтовском районе. Перспективная площадь 4 кв.км. Прогнозные ресурсы оцениваются в 50 т.

5. Россыпи и залежи нефрита р. Бамбуйки и её притоков в Муйском районе. Прогнозные ресурсы не менее 50 т. Протяженность долин 70 км при ширине в среднем 50 м.

Отметим, что в этом списке нет Кавоктинского нефритового месторождения, не указаны залежи в Закаменском и Тункинском районах.

На мировом рынке нефрита основную долю занимает камень из Канады, Австралии и Тайваня. Однако стоимость этого сырья в 10-100 раз ниже стоимости нефрита из Бурятии. Китайские скупщики нефрита готовы выложить за 1 кг зеленого камня по 500 долларов, за особо ценный «белый нефрит» – до 10 тыс. долларов за 1 кг.

Фото geolog.megasklad.ru