Жил-был необитаемый остров. Раскинулся он посреди многоводного океана и ничего и никого не было вокруг, кроме воды. И так было острову хорошо, что ничего большего от жизни он и не хотел.

Правда, совсем необитаемым этот остров назвать было нельзя. Здесь жили разные звери, пели птицы. Благодаря животным, а также философскому отношению к жизни, острову было совсем не скучно и не одиноко. Он просыпался с восходом солнца, слушал пение птиц и наблюдал за жизнью своих обитателей. Вечером он предавался размышлениям о жизни и, проводив солнышко за горизонт, засыпал. Так проходил год за годом.

Однажды в море произошло кораблекрушение. Затонул круизный лайнер и никому из людей не удалось спастись, кроме одной женщины. Корабль ее жизни пошел ко дну, а она все барахталась на волнах в спасательном жилете.

Но какая польза от жилета, если вокруг никого и ничего, кроме воды? Вода холодная, рыбы тебе еды и пресной воды не принесут. Какая от него польза, если ты одна в бушующем море, а волны безжалостно хлещут тебе в лицо? Какая польза от спасательного жилета, когда все, кто был рядом на корабле, уже на небесах, а ты все еще мучаешься, зная, что твои часы все равно сочтены? Какая польза, если сердце сковывает леденящий холод и страх, все молитвы забыты, а вера в Бога вдруг стала ничтожно малой? Какая польза... Может, лучше развязать веревки, держащие спасательный жилет, и просто утонуть, как все?

Онемевшая от холода рука нащупала конец веревки и уже хотела потянуть за него, как вдруг налетел сильный ветер, волна накрыла женщину с головой и дальше она уже ничего не помнила...

Очнулась женщина на песке. "Так вот, значит, какой тот свет", - промелькнула мысль, - "И совсем здесь не страшно". Все ее тело болело, шея затекла и трудно было даже повернуть голову, чтобы осмотреться. Единственное, что она могла – это смотреть на небо. Оно было чистым, без единого облачка, бескрайним и синим-синим. "Как же здесь хорошо", - снова подумала она, прикрывая устало глаза.

"Как же здесь хорошо", - подумал остров, вдыхая морской воздух всей грудью. Вдруг он почувствовал, что на ней что-то лежит. Остров удивился и еще раз пошевелил своей грудью. Потом он опустил глаза и увидел нечто. Остров никогда в своей жизни не видел людей, поэтому не знал, что лежит на нем. Сначала он испугался, но потом стал с интересом рассматривать то, что лежало.

Оно было красивым, не маленьким, и не большим, без шерсти, если не считать длинную шерсть на голове. Тело этого существа что-то покрывало, но остров не знал, что. У него было красивое лицо, даже очень красивое. Глаза были закрыты.

Кх, кх, - кашлянул остров, и легонько потряс своей грудью.
От толчка и звука женщина открыла глаза. "Что это?" - подумала она, - "Неужели землетрясение?" От испуга она нашла в себе силы приподняться и оглядеться. Впереди нее было море, вокруг песок, а сзади вдалеке - густая зеленая растительность.
"Похоже на земной остров", - подумала женщина.

Как только она открыла глаза, остров вздрогнул - так они были прекрасны. Большие, глубокие, синие-синие. В ее глазах читалось много пережитой боли. Тело женщины все еще болело и она тихонько застонала. Этот стон проник вглубь острова и сердце его сжалось от сострадания. Ничего подобного остров не испытывал раньше - он почувствовал чужую боль - физическую и душевную. Острову стало жалко это существо. "Как же она выживет тут?", - подумал он. И неожиданно для себя решил позаботиться о незнакомке.

Остров дал команду кустам и деревьям и они сплели из своих ветвей дом-гнездышко, в котором прекрасно поместилась женщина, еще и место осталось. Также он дал команду плодовым деревьям сбросить свои плоды, а местным зверушкам - принести эти плоды женщине. Птицы принесли ей родниковой воды.

Женщина ощущала заботу и внимание, ей было очень приятно. Она быстро вернулась к жизни. "Вот, значит, какой он, рай," - думала она, качаясь в своем гнездышке и кушая экзотические фрукты. "Только нет здесь людей, поговорить мне не с кем" - вздыхала она. Остров ощущал эти вздохи на своей груди. В его душе уже зародилась любовь к этому существу. Острову с каждым днем хотелось все больше и больше заботиться о женщине, дарить ей тепло, нежность. Он сам себя не узнавал. Но он не мог с ней заговорить.

Шло время. Женщина жила, как в раю. Она и думала, что она в раю. Зверушки и растения подружились с ней и полюбили ее, все было замечательно. Остров радовался, глядя на своих обитателей, и делал все, чтобы им было хорошо.

Однажды большой корабль проплывал мимо острова. Капитан смотрел в бинокль и вдруг увидел прекрасную женщину, которая прогуливалась вдоль берега. Ее длинные вьющиеся волосы развивались на ветру, загорелая смуглая кожа блестела на солнце. Она была почти без одежды и только легкая туника из листьев прикрывала ее тело.

Капитан приказал спустить лодку и сам отправился на берег. Его влекло туда все сильнее и сильнее. Пока он плыл до берега, незнакомка исчезла. "Наверное, она ушла вглубь острова", - подумал капитан и решил отправиться на ее поиски.

На душе у острова было тревожно. Сердце его забилось очень сильно, чувствуя приближающуюся опасность. Кто-то чужой шел по нему. Деревья забеспокоились, зашумели, стали так сильно сплетать свои ветви вокруг непрошеного гостя, что тот споткнулся и упал. Капитан попытался подняться, но не смог - сильный ушиб ноги не давал ему идти дальше.

Он не знал, что ему делать, как вдруг появилась та женщина. Она смотрела на него широко раскрытыми от удивления глазами. "Видимо, этот мужчина тоже попал в рай", - подумала она, но, увидев его больную ногу, немного засомневалась в этом.

Вы кто? - спросила она и от долгого молчания ее собственный голос показался ей чужим.
- Я капитан судна "Виктория", оно сейчас курсирует недалеко от берега этого острова. А ты кто, прекрасная амазонка? - спросил мужчина.
- Я Виктория, попала сюда в рай после крушения круизного лайнера.
- Да, тут действительно рай, - не поняв значения ее слов, ответил капитан, - Если не обращать внимания на джунгли, из-за которых я ушиб ногу.
- Дайте, я посмотрю вашу ногу, - женщина наклонилась к капитану и у него закружилась голова - такой красивой и так близко она была.

А остров в этот момент задрожал от ревности. Он любил свою незнакомку и не хотел ее терять.
- Надо же, подземные толчки. Тут бывают землетрясения? - насторожился капитан.
- Это же рай, какие землетрясения? - удивилась женщина.
Капитан промолчал, впервые подумав о том, что она немного странная. "Нужно ее увезти отсюда", - решил он, а остров, прочитав его мысли, задрожал еще сильнее.
- Как ваша нога?
- Спасибо, уже гораздо лучше, благодаря вам, - капитан встал и, хромая, пошел назад к берегу. Женщина шла рядом.
- Я предлагаю вам уплыть на нашем судне с этого острова, - сказал капитан, - Мы доставим вас, куда пожелаете.
- Но разве это не... - женщина запнулась. Впервые она подумала о том, что, возможно, это вовсе и не тот свет, как она считала.
- Что вы сказали?
- Нет, ничего. Конечно, я поплыву с вами. Мне нужно домой, - сказала она и подала капитану руку, когда тот ступил в свою лодку.

Остров застонал и заплакал, он понял, что теряет свою любимую. Дрожь пробежала по всему его телу. Деревья зашумели, слетелись все птицы, пришли все звери и с грустью смотрели на уходившую женщину.

Вдруг она выдернула руку из руки капитана и бросилась бежать назад. Она бежала и понимала, что любит этот остров со всеми его обитателями, что она стала единым целым с ними. Потом женщина упала сначала на колени, потом на живот, распростерла руки и, прижавшись щекой к песку, прошептала: "Я не могу без тебя..."

Счастливый остров обнял ее ласковым дуновением ветерка и нежно прижал к своей груди.
"Все-таки она очень странная", - подумал капитан, глядя ей вслед, - Наверное, придется оставить ее здесь.
И уплыл к своему кораблю.

СКАЗКА О НЕОБИТАЕМОМ ОСТРОВЕ

Однажды весна не наступала особенно долго. Уже было все: и долгие синие тени на высоком снегу, осевшем кольцами вокруг деревьев; и ясное, уже высоко в небе стоящее солнце, и раскаты дятловой дроби. Вот уже пришла весенняя тоска, когда слоняешься из угла в угол, и не находишь себе подходящего занятия, потому что хочется разве что летать, а не умеешь. Вот уже пришла пора мыть окна и сушить на подоконниках толстые подушки; пора вылезать из бурой прошлогодней листвы первоцветам и расправлять крылышки заспанным бабочкам-крапивницам. Но солнце только смеялось над зверьками и не грело, зверюши дожигали в печках последние запасы дров и вместе валили в лесу сухостой, обмораживая лапы и носы, потому что при всей волшебной ясности, синеве, прозрачности и обещании тепла на улице неизменно стоял мороз в минус двадцать, а на стеклах цвели прозрачные ледяные цветы. Зверьки мерзли, зверьковствовали, томились и от нечего делать конопатили лодочки в своих холодных сараях. Обычно зверьки этого не делают, полагая, что сойдет и так, но, поскольку весна где-то задерживалась, решили заняться делом.

И вот, наконец, внезапно потеплело. Сначала прилетела невзрачная птичка с испуганным писком: весна, весна! Зверьки и зверюши посрывали шапочки, задрали хвосты и взялись плясать на своих площадях, и только самые отчаянные из зверьков рисковали перейти по льду реку между городками. Лед на ней сделался темным и мягким, и со дня на день ожидали ледохода.

Прилетел ветер, такой сильный и теплый, будто целое стадо слонов выдувало его из вытянутых хоботов, и пахло от него хлевом, слоновником, землей, грязью, теплом, травой, - словом, весной. На смену холодной голубой ясности ветер принес теплую сырость, небо затянуло толстым серым одеялом, и начался крепкий дождь, за день смывший весь снег. Вверху бушевала гроза, зверьки сидели у телевизоров, вздрагивая при особенно крепких ударах грома, маленькие зверюши в безмолвном упоении сидели по окнам, тогда как их семьи всерьез готовились к наводнению, собирая чемоданы, снося ценные вещи на чердаки и укутывая большие кресла, диваны и пианино непроницаемым полиэтиленом.

Зверьки не успели еще соорудить свою плотину - да она и не понадобилась бы. Дождь, пришедший из-за холмов, лил, не переставая; вверху на реке растаял лед, и вода пошла вниз, к городку зверюш, где лед, хотя уже сырой, еще держался.

Среди ночи со стороны реки послышались выстрелы: лед оглушительно трещал, ломаясь и наползая слоями; на реке получился затор, и начался разлив. Дождь не переставал.

Одному зверьку не спалось ночью, так что он встал на мостике и со священным ужасом наблюдал, как ломается лед, пока его самого едва не заломало вместе с мостиком. В шестом часу утра, промокший насквозь и перепуганный насмерть, он ворвался в спящий зверьковый городок с ужасным криком: «Зверюши тонут! Спасайте зверюш!»

К чести зверьков надо сказать, что в такой страшный момент они моментально проснулись, вытащили на воду свои законопаченные лодочки и, невзирая на опасные льдины, поплыли спасать зверюш, которые сидели на крышах и не взывали, как положено: «Звере-ок!» - а дрожали, невыспавшиеся, испуганные и промокшие насквозь, и прижимали к себе - кто зверюшат, кто горшоч с цветочем, кто плюшевого зайца. Это уже был не обычный веселый весенний ритуал, а настоящая беда. Сверху лило, снизу подступало.

Зверьки подплыли без обычных песен и прибауток, деловито перетаскали всех зверюш себе в лодочки и отвезли в зверьковый городок, где разобрали их по домам. Обычно они увозили к себе только молоденьких зверюш, которым пора было замуж, потом разбирали плотину, вода спадала, и все остальные зверюши возвращались с крыш домой. В этот раз зверьковый городок заполнили самые разные зверюши - от крошечных ползунишек до седоусых матерей семейства, и началась там Грандиозная Генуборка.

Весь день зверьки спасали зверюш, и к вечеру попадали без задних ног. Зверюши укладывали маленьких зверюшат, целовали их в носики, хотя сами падали с ног от усталости. И только один молодой зверек, мучимый смутным чувством, что сделал далеко не все, сел в лодку, в которой перевез сегодня целых четыре семьи, и поплыл туда, где раньше был зверюшливый город, а теперь из-под прибывающей воды торчали вторые этажи и верхние половинки садовых деревьев.

Зверек! - услышал он вдруг традиционный зов. - Зверек, спаси зверюшу!

Зов был совсем не лукавый, как ему положено быть, а усталый и жалобный. Зверюша сидела на подмокшем большом мешке на гребне уходящей в воду крыши, и холодная вода лизала ей лапы. Зверюша поджала хвостик, промокла, сжалась в комок. Когда-то душистый мех на ней собрался в острые мокрые колючки.

Ты чего здесь сидишь? - спросил зверек.

Я внизу укрывала… там бабушкины фотографии… и еще братик у меня… он выводит гиацинты… я прятала, чтобы луковицы не попортились… А потом вылезла, а их всех уже увезли…

Как же они тебя бросили? - нахмурился зверек.

Они не бросили, они знают, что я взрослая, сама справлюсь. А у мамы с бабушкой пять зверюшат на руках, у нас семейный детский дом.

И что бы ты делала, если бы я не приехал?

Не знаю. Может, до утра бы сидела, может поплыла бы. Господь бы надоумил. А так, видишь, я просила - Он мне тебя послал, - зверюша сгорбилась на лавочке и замолчала.

Зверьку стало так жалко ее, что он снял с себя плащ-палатку и отдал ей, отчего ему сразу стало холодно, мокро и неуютно.

Как тебя зовут-то? - спросил зверек, но зверюша не ответила: она спала, завернувшись в плащ-палатку и обняв мешок.

Есть кто живой? - покричал зверек для порядку, но вокруг уже никого не было. Он отцепил от ближайшего дерева запутавшийся в нем мешок, бросил его в лодку и взялся за весла. Тучи висели низко, хлестал косой дождь, смеркалось, - то есть темнело быстро и основательно, потому что в пасмурную погоду мрак наступает моментально.

Не успел зверек подумать, что надо срочно возвращаться домой, как его лодку подняло на волне, бросило вперед и ушибло о торчащий из воды чердак. Зверек выпустил из лапы весло, выскочившее от удара из уключины, и оно сразу ушло под воду. Лодку стремительно понесло.

Зверек не мог знать, что как раз к этому времени вода проточила льдину, лежащую в основании затора, другие заторопились к выходу, как публика, в панике бегущая из горящего театра. Подмокшие, подточенные, они ломались друг о друга, а на них уже напирала и хлестала сквозь них злая, не желающая ждать река.

Лодку несло неизвестно куда, и зверек едва успевал удерживать ее, чтобы она не перевернулась. На лавке спала зверюша. Полночи лодку мотало, зверек едва не потерял второе весло и так устал, что едва вода успокоилась, стала широкой и медленной, как зверек сполз в глубокий сон.

Утром его разбудила зверюша, еще не вполне просохшая, но уже причесавшая лапой усы, теплая и почти пушистая. Плащ-палатка почему-то укрывала зверька. Солнце не только сияло, но и жарило вовсю. Вокруг, покуда хватало глаза, была синяя, спокойная, бескрайняя вода.

Два дня зверька и зверюшу носило по воде. Они почти доели запасы еды из зверюшина мешка (он оказался так хорошо упакован, что внутри него почти ничего не вымокло), почти допили воду из ее бутылочки и глубоко задумались. Вода за бортом была соленой, что означало море. Зверюша сложила лапы, устремила глаза в небо, и зверек понял, что она зверюшествует. Это его очень рассердило.

Вот и делай добрые дела, - раздраженно пробормотал он, обращаясь неизвестно к кому. - Так и подохнешь среди океана.

Земля, - неожиданно сказала зверюша, которую, между прочим, звали Илькой, как выяснилось на второй день.

Илька очень обрадовалась земле: она чувствовала себя такой виноватой перед зверьком, что вела себя тише воды и ниже травы, старалась всячески угождать своему спасителю, пока не кончилась еда и вода, и теперь она снова чувствовала себя виноватой.

Не на горизонте - нет, гораздо ближе горизонта среди сверкающей синевы виднелось что-то коричневое, дымчатое, шоколадное. Зверек работал веслом, зверюша лапой, потом они оторвали доску от лавочки посреди лодки, и зверюша гребла веслом, а зверек доской, и к вечеру они, наконец, подгребли к острову, ибо это был остров, и притом необитаемый.

Следующие два дня зверек отсыпался и зверьковствовал, периодически уныло откликаясь на просьбы зверюши: сломай мне вот этот сук! принеси вон тот камень! заточи вот эту проволочку!

Хуже всего было то, что по причине ранней весны на острове не было ни фруктов, ни ягод, ни грибов, а только едва проклюнувшиеся зеленые точки на ветках. Жителей на острове не было, только птицы, да рыбы, да кусты, да деревья. Ну, еще огромная куча валунов, почти гора, и большой ручей с пресной водой и рыбами. Зверюша нашла удобное, защищенное от ветра место, поставила большие колья, которые она сама вырезала и заточила припасенным в мешке ножичком. В кустарнике она нарезала гибких прутьев, из которых сплела большие циновки. Из них вышли стены, пол и потолок для домика; для тепла и сухости на крышу набросили зверькову плащ-палатку. Поужинали едва проросшей травой, которую зверюша надергала возле палатки, попили воды, развели костер и заснули возле него.

За ночь бешеная весна выгнала наружу все листья, трава выросла вдвое, и когда зверьки проснулись поутру, все вокруг было зелено. Циновки и колья пустили в землю корни, так что зеленые точки на стенах хижины увеличились, превратившись в крошечные листочки.

У меня тут есть семена, - сказала зверюша, зарываясь в свой мешок и извлекая из него веревку, кружку, ложку, вилку, мешочек соли, бутылку масла, набор иголок и катушек, вязальные спицы, аптечку с лекарствами, пять пар сухих носков, сковородочку, кастрюлечку, пачку чайной заварки, баночку кофе, сахар, вермишель и много чего другого. Отправляясь неизвестно куда из затопленного дома, зверюша брала с собой на всякий случай все необходимое.

А семечек нет? - хмуро спросил зверек. - Погрызть бы чего.

Семечки есть, - озабоченно отвечала Илька. - Но не дам. Сажать буду, чтоб подсолнушки были.

Ты что, здесь на всю жизнь решила окопаться? - завопил зверек, особенно раздосадованный словом «подсолнушки».

Федь, - заморгала зверюша, - а какой у нас есть выбор?

Сдохнуть, - сердито ответил зверек, отворачиваясь к стенке, на которой начали распускаться листья, и подтыкая под себя илькино клетчатое одеяло.

Илька отыскала коробочку с надписью «семена», взяла ножик, чтобы выстругать себе палку-копалку и пошла сеять. Зверек Федя полежал без сна, помаялся совестью - и пошел к ручью: попытаться наловить рыбы. На обед Илька снова ела траву - на сей раз мощную, сочную, с толстыми стеблями, а зверек пил воду из ручья. Вермишель они берегли на черный день. На ужин он принес трех рыбок, изжарил на костре и съел, потому что Илька сначала благодарила, потом говорила, что не голодная, потом, страшно стесняясь, пробормотала, что не может есть животное.

Ну и дура, - обиделся зверек и тайком облизнулся.

Пили чай с какими-то ароматными листьями. Сели у костра, смотрели на закат, пока Федя не спохватился:

Илька, часов моих не видела? Неужто на рыбалке потерял?

Часов так и не нашли, решили, что утро вечера мудренее. Утром Илька затрясла зверька: иди, чего покажу. В хижине сквозь стены бил зеленый свет, пахло медом.

Снаружи стены густо кучерявилась яркой листвой и цвели бело-розовыми кистями. Вокруг расстилался зверюшин огородик: из сочной черной земли торчала маленькая, но уже четко различимая морковная и свекольная ботва, вились усы гороха, торчал лук, гордо стояла маленькая, по колено, стеночка молодых подсолнухов.

Это земля такая! - в восторге кричала зверюша. - В ней все растет!

Зверек тем временем рылся в кармане, что-то выискивая, но нашел только старую бумажку. Скомкал ее, выбросил и ушел ловить рыбу.

На следующий день у них уже была молодая морковка, свекла, чеснок и лук, на особой деляночке появились тощие зеленые колоски, а зверюша хлопотала, устраивая себе подсобный сарай и туалетик (на самой неплодородной земле, чтобы не выросло не пойми что). Илька плела циновки, напевая песни, и пыталась привлечь зверька к плетению, но он сказал что-то обидное про дурацкий остров и глупое благодушие, которое не может привести к спасению, и опять ушел на ручей.

Илька долго возмущенно сопела, так ей было обидно, что Федя не ценит ее усилий, но потом, наконец, успокоилась, посмотрела на свои посадки (зрелище собственноручно выращенных растений всегда вселяет в зверюш оптимизм) и снова запела.

Тут прибежал красный, потный, запыхавшийся зверек с вытаращенными глазами.

Там! там! - кричал он. - Пойдем! там! там!

Когда он перестал тамтамкать, а зверюша сообразила, в чем дело и бросила свои циновки, оба пошли, потом потрусили, потом порысили, потом побежали и, наконец, понеслись к ручью. У ручья Федя остановился и ткнул пальцем: «Вот».

Возле самого ручья шелестело на ветру, звенело, жужжало и тикало большое дерево. Листья у него были узкие, кожаные, коричневые, цветы зубчатые, как колесики, а вместо плодов с веток свисали часы - точно такие же, как федины потерянные.

Ахти, - сказала зверюша.

Федя сорвал часы, надел их на ремешок и привязал на лапу.

Слушай, - сказал он озабоченно. - Я вот думаю, я же ведь рыбу чистил, кости там всякие выбрасывал…

Пойдем посмотрим, - сказала зверюша.

И действительно, возле своей хижины они нашли дерево, похожее на елку, только вместо иголок были рыбьи косточки, а шишки все состояли из разноцветной чешуи. Немного поодаль прямо из зверюшиных цветочных посадок торчал бумажный куст (как мы помним, зверек бросил туда бумажку). Прямо возле хижины произрастало пуговичное дерево. Зверек схватился за штаны и обнаружил отсутствие самой главной пуговицы.

Вот что, Федя, - серьезно сказала зверюша, вручая ему нитку с иголкой. - Здесь ни в коем случае нельзя мусорить. Весь мусор надо сжигать, и только там, где точно ничего не вырастет.

Зверек потупился и потихоньку слинял. Илька сделала вид, что ничего не заметила, но мы-то знаем, что он потихоньку выполол несколько кустиков в разных местах острова. Илька тем временем посадила вермишель, соль, сахар и чай, так что на следующий день всего этого у них было больше, чем нужно. Зверек порылся в карманах и внес свой вклад: сухарик, копейку и яблочное семечко. Верней, сажал он только сухарь и семечко, а копейка выпала сама, но потом копеечное дерево так весело звенело на ветру, что зверюша не стала его выпалывать, хотя и опечалилась.

Ну чего ты расстраиваешься, - говорил вечером зверек, когда они устало сидели у костра, прихлебывая чай.

Я просто думаю, - еле слышно объясняла зверюша, - что вот мы когда-нибудь отсюда уедем, если на то будет Господня воля, а мало ли, кто этот остров найдет. Приедет какой-нибудь зверец и весь его засадит деньгами, драгоценными камнями…

Нефтью, - сказал зверек.

Бензином, - сказала зверюша.

Оружием, - сказал зверек, и им обоим вдруг стало холодно.

Ладно, - сказала зверюша, - утро вечера мудренее.

Все утро зверек ходил печальный, а зверюша хлопотала и бегала.

Вот так всегда, - сказал зверей за обедом. Когда зверькам хотелось позверьковствовать, они обычно начинали свою речь со слов «вот так всегда».

Бери огурчик, - кротко заметила зверюша.

Вот так всегда, - проворчал зверек, как бы не обращая внимания, но тем не менее схватив пупырчатый огурчик. - Все, что хорошо начинается, плохо кончается. Я всю ночь не спал. Я боялся. Потому что чем я это все буду защищать? Нет, у меня, конечно, есть зубы и когти, и я даже могу дать какому-нибудь непрошеному зверцу в глаз… Но суть-то в том, что я не предназначен для того, чтобы защищать. И почему вообще я должен отвечать за этот остров? И почему вообще нельзя так, чтобы только плюсы? А то на каждый плюс по десять минусов, сдохнуть можно!

Зверюша вздохнула и пошла к ручью мыть посуду.

Вечером, когда зверюша неожиданно заснула у костра, зверек осторожно перетащил ее в хижину и укрыл одеялом. Пока он тащил одеяло, сложенное в углу, из него выскочил какой-то листок. Зверек вышел с ним наружу и присел у костра. Перед ним был аккуратно нарисованный зверюшей план острова. На плане были тщательно очерчены границы волшебных плодородных земель, предложены места для сжигания и закапывания мусора, обозначены посадки, чудесные деревья («Федино часовое дерево») и кусты. Повсюду зверюша сделала свои примечания: «Здесь растут большие желтые цветы». «Прожорливые маленькие крабы». «Гнездо баклана». «Полосатые камни». «Здесь ветер поет в дырке в скале». «Белые кусты с черными бабочками». «Водопад». «Кусачая крапивища». «Песчаный безветренный пляжик».

Федя аккуратно сложил карту, вернул ее на место, под зверюшин мешок в углу, затем разгреб палкой угли, вынул рыбу, которую он час назад обмазал глиной и запек, и закопал ее в землю возле пуговичного дерева.

На следующее утро Федя кормил Ильку печеной рыбой с куста. Тут уж она не могла отказаться, потому что рыба с самого начала была не живая, а печеная.

Весна была такая быстрая, что очень скоро выдохлась, истощив свои придумки, и уступила место ровному и спокойному лету. Лето длилось и не собиралось кончаться; повсеместно цвели цветы, зверюшин огородик исправно плодоносил, яблоня вымахала огромная, яблоки быстро вызрели и временами глухо хлопались оземь. Зверьки по-прежнему жили в своей цветущей хижине, только сделали над ней крышу из огромных жестких листьев и вокруг нее ров для отвода дождевой воды: они не любили мокнуть и безо всякого удовольствия вспоминали обстоятельства, которые привели их на этот остров. От этих воспоминаний зверек обыкновенно делался очень зол. Он бегал вокруг хижины, выкрикивая всякие обидные слова (обычно он ехидно интересовался у зверюши, отчего ее Бог, с которым она так обстоятельно беседует каждое утро и каждый вечер, не торопится их спасать). Зверюша вообще-то предполагала, отчего, но не спешила делиться догадками со зверьком, а то бы он раззверьковствовался так, что пришлось бы его останавливать с помощью большого тропического ливня.

Не знаю, - отвечала зверюша, глядя на зверька большими-пребольшими глазами. - Я ведь не все на свете знаю. На все воля Божья.

Это отговорки! - сердился зверек. - Ты говоришь «воля Божья», чтобы прикрыть свою собственную интеллектуальную трусость.

Надо сказать, что зверюши вообще не особенно храбры. Они, наоборот, довольно робки и застенчивы, и к тому же искренне считают себя не особенно умными и слегка трусливыми. Так что замечание про интеллектуальную трусость попало в цель. Зверюша потупилась и стала с удвоенной энергией штопать зверьковый носок, отчего-то особенно тщательно вытирая усы.

Зверек посмотрел на зверюшу, чтобы добавить ехидностей, но сразу понял, что это было бы очень глупо, и вдруг почувствовал себя гадким, и ему стало ужасно жалко зверюшу, и досадно на себя из-за этой жалости, и еще больше досадно оттого, что из-за каких-то пустяков он совершенно потерял душевное равновесие, когда его обрести так трудно…

Черт знает что такое делается! - ругнулся зверек и выскочил из хижины. На горизонте виднелась белая точка.

Илька! - завопил Федя. - Беги сюда! Корабль!

Илька немедленно выскочила, уже с совершенно сухими глазами, и тотчас принялась за дело. Белая точка немного увеличилась, а у зверьков уже был готов костер.

Дым поднимался к небу, зверьки бегали по берегу, махали лапами, ветками и одежками, кричали, как сумасшедшие. Увидев, что корабль повернул и становится все больше, они крепко обнялись, расцеловались, запрыгали, заплясали, а выдохшись, упали на песок.

Ффух, - выдохнула зверюша, причесывая лапой усы. - Давай собираться.

Зверек посмотрел на ее взлохмаченную мордочку с тщательно причесанными усами и повалился на песок от смеха. Илька поглядела на него и тоже захохотала.

Когда к острову причалила шлюпка с веселыми зверьками-матросами в белой форме, Федя с Илькой уже сидели на увязанном мешке, умытые и спокойные.

Странные дела, - сказал вместо приветствия главный зверек из лодки. - Откуда здесь остров? Ни на одной карте нет.

И подозрительно посмотрел на островитян.

Мы не знаем, - хором сказали Федя и Илька. Они в последнее время стали часто говорить хором.

Зверюша? - сердито посмотрел главный зверек на Ильку. - Зверюша на корабле - плохая примета.

Илька хотела сказать, что приметы - это глупость, но вместо этого просто назвала себя.

А я боцман, звать Михалыч, - пробурчал главный зверек.

А я Федя, - сказал Федя и смутился.

Матросы вытащили шлюпку на берег и стали расхаживать повсюду, заглядываясь на чудеса острова.

Пойдемте, я все вам покажу, - спохватилась зверюша.

Она показала им свой огород, и бумажное дерево, и пуговичное, и рыбное, и часовое, и все сорвали себе с дерева по часам.

Зверька и зверюшу отвезли на корабль, где с ними долго беседовал капитан, который никак не мог понять, откуда здесь, в знакомом море на знакомом пустом месте, взялся чудесный остров. Феде и Ильке дали по отдельной каюте, но наутро все вместе снова поехали на остров: капитан распорядился пополнить запасы пресной воды и продовольствия, а Илька предложила собрать урожай с огорода и волшебных деревьев.

Пока матросы собирали плоды, зверек Федя помогал им увязывать мешки. Он очень соскучился по обществу зверьков и сейчас с удовольствием зверьковствовал, хрипло поругивался с важным видом и презрительно поплевывал сквозь зубы. Хотя кое-что в их разговорах уже казалось ему неправильным, ненужным и нехорошим. «Фу, глупая зверюша, - думал он с усмешкой, - совсем мне мозги запушила». Илька тем временем ходила по острову, прощаясь со своими временными владениями. Среди любимого песчаного пляжика она с грустью заметила прорастающие из песка зеленые стекла: кто-то из матросов вчера разбил здесь бутылку. Илька выполола осколки, которые уже успели пустить мощные жесткие корни глубоко в песок. Сложила их в мешок, чтобы унести в мусорную яму на каменистой площадке. На зеленой полянке среди земляники и мягкой травы вымахали три вонючих окурочных деревца. Илька очень устала, пока выдергивала их из земли и увязывала, чтобы тоже унести в мусор.

Возле мусорной площадки два матроса дрались за монетное деревце. Третий повернулся ко всем спиной и что-то закапывал прямо в грядку с редиской.

Илька нахмурилась, сбросила мешок в мусорную яму и грозно отряхнула лапы.

Так, - деловито объявила она, хватая за шкирки дерущихся и встряхивая их с незверюшливой силой. - А ну-ка оба вон отсюда!

Ты чево, зверюша? - вытаращили глаза матросы. - Ты чево, ты совсем?

Совсем, - подтвердила зверюша, подталкивая их к шлюпке. - Никто здесь не смеет драться! Не позволю! Еще зубы повыбиваете друг другу! А мне потом выпалывай! Зубовные деревья и кровавую траву!

Речь ее состояла из таких коротких восклицаний, потому что Илька волокла к шлюпке двух увесистых, дрыгающихся зверьков и пыхтела от усилий.

Федя! - позвала она. - Федь, давай сюда скорее.

Федя, уже совершенно расслабившийся среди зверьков, понял по голосу, что случилось что-то серьезное, спрятал в карман окурок и побежал к Ильке.

Держи этих разбойников, - пропыхтела Илька, сдавая ему на руки матросов. - Я сейчас еще одного притащу.

Через минуту она приволокла того, кто копался в ее редиске, и вручила Феде здоровенный пук кусачей крапивищи.

Надумают удрать - стегай, - бросила она и зашагала к монетному дереву.

Дерево выросло уже большое и отчаянно звенело, когда Илька выламывала, выдергивала, выкорчевывала его, мокрая от пота и слез, и продолжало звенеть, когда она, рыдая, отволокла его к мусорной яме и закидала сухой травой, бумажками, хворостом.

Илька развела в яме огонь, и когда пламя окрепло, направилась к грядке с редиской. В развороченной земле среди разбросанной редиски поблескивало стекло. Илька потянула, и в руке у нее оказалась бутылка рома. Сердитая зверюша забросила бутылку в яму, стекло раскололось, и огонь взвился выше, заиграв прозрачной синевой. Над ямой стояла зверюша, в мокрых глазах у нее сверкало пламя, по усам бегали огненные блики, а сама она уговаривала себя не плакать.

Через полчаса в шлюпке сидели все матросы, кроме одного, а зверек караулил их с крапивой. Зверюша сорвала еще один стебель крапивы и отправилась на поиски. Федя подождал, пока она уйдет подальше, и выбросил окурок подальше в море.

Оставшийся матрос грустно бродил среди морковных и свекольных грядок, на которых уже ничего не росло, потому что овощи были давно выкопаны и перевезены на корабль.

Зверек, - окликнула зверюша, недвусмысленно помахивая крапивой. - А ну, ступай в шлюпку.

Зверюш, ты это… ты подожди… - растерянно забормотал зверек. - Ты понимаешь, такое дело…

Илька хотела закричать, что не хочет слышать ни о каком деле и хватит остров поганить, но усовестилась и опустила крапиву.

Мы за морем были, я там своей девчонке сережки купил. Все деньги выложил, берёг, как не знаю что, никому даже не показывал. Хотел ее обрадовать. А сейчас моркву копал, обронил, видать. Вот, одна осталась, я ж одну-то ей не повезу.

Зверек достал из кармана грязный носовой платок, развернул его и показал зверюше хрустальную капельку на серебряной дужке.

Ей бы понравилось, - задумчиво сказала зверюша. - Но ты вряд ли ее найдешь. Если ты ее на камне обронил или на песке, она не вырастет. Тогда я тебе оставшуюся в подвеску переделаю.

Да на что я ее подвешу, - уныло сказал зверек.

Я тебе цепочку дам, - пообещала зверюша. - Серебряную. А крестик на ниточку перевешу. Только я думаю, если ты здесь ее потерял, то она к завтрему прорастет. А уж до завтра мы здесь еще пробудем.

Илька и грустный матрос вернулись к шлюпке и с удивлением увидели, что остальные зверьки под руководством Феди заняты генеральной уборкой островка. Феде надоело караулить недавних приятелей с крапивой, так что он провел с ними воспитательную беседу, отчего зверьки все усовестились и решили оставить гостеприимный остров в полном порядке.

Спасибо, зверьки, - сказала растроганная Илька. - Давайте-ка поедим печеной рыбки с дерева, чаю выпьем, да и на корабль, а то скоро стемнеет.

Наутро Илька, Федя и капитан вернулись на остров в последний раз, чтобы проверить, не оставлено ли там чего ненужного, не забыто ли чего нужного, ну и вообще. Ненужного не обнаружилось, из нужного решили настричь запасных пуговиц, набрать лишний мешок вермишели и залить водой тлеющую мусорную яму.

Пока Илька с Федей заливали яму, капитан ходил и удивлялся.

Ахти, - сказал он вдруг, остановившись на огороде.

Зверьки обернулись к нему и увидели выросшее на морковной грядке дерево. Тысячи хрустальных капелек на серебряных дужках качались на ветру и тихонько позванивали.

Капитан позвал команду со шлюпки. Матросы выкопали дерево, осторожно пересадили в бочку. Зверек и зверюша в последний раз обошли свой остров, присели на дорожку. Зверюша мысленно произнесла прочувствованную молитву. Все заняли места в шлюпке, где блестело, переливалось и хрустально звенело чудесное дерево, и отплыли на корабль.

Матросы и капитан разошлись по рабочим местам, капитан дал команду, а Илька и Федя встали на палубе у борта, глядя на остров.

Корабельные орудия дали прощальный салют. На острове взлетела в воздух стая больших и маленьких птиц и, разделившись на несколько стаек, с громкими криками, песнями и писком разлетелась в разные стороны. Корабль медленно отходил в море. С острова поднялась новая стая, и вскоре пестрые бабочки догнали корабль и покрыли собой всю палубу. Федя перегнулся через борт и увидел в воде косяки рыб, уходящих от острова.

Федя! - запищала зверюша. - Остров, остров!

Остров медленно погружался в море, прощально махая ветвями.

До свидания! - крикнули зверек и зверюша, снова хором.

Матрос, который пришел драить палубу, но вместо этого гонявший шваброй бабочек, которые сидели на ней цветастым ковром, побежал докладывать начальству, что остров погружается.

На прощание остров выстрелил вверх дождем часов и медных монеток, осыпавшихся в воду с неслышным плеском. Верхушки деревьев скрылись под водой, и от места, где был остров, к кораблю понеслась огромная волна. Федя обнял Ильку, и они долго глядели туда, где еще минуту назад было их жилье, но волна догнала корабль и бросила его, и оба они свалились, а потом так торопились выловить сачком и высушить смытых в воду бабочек, что не успели ни заплакать, ни сказать торжественных слов прощания. А потом их позвал капитан.

В кают-компании на столе стояло хрустальное дерево, последний привет ушедшего под воду острова.

По справедливости, - просипел капитан, простудившийся во время вчерашней прогулки, - это дерево надо отдать Саньку, потому что сережку он потерял.

Санек одну сережку потерял, пусть одну и берет, - возразил боцман Михалыч.

По справедливости, - сказал вдруг Санек, - вообще надо Ильку и Федю спросить.

Федя вышел вперед, очень гордый тем, что его мнением кто-то интересуется, и Илька испугалась, что он сморозит глупость. Но боялась она напрасно.

Пусть каждый берет ровно столько, сколько надо, - постановил Федя. - Маме сережки, сестренкам, у кого сколько, девчонкам там… У кого зверюша, берите по паре, у кого зверка - по две. Несправедливо, конечно, но что делать: они, зверки, такие. Дочкам тоже берите, у кого есть, и внучкам, конечно.

Михалыч, расстроенно смотревший в пол оживился и поднял глаза.

А этим, как их… невесткам… можно? - спросил он, прикинув на пальцах и отложив, судя по всему, три пары.

Можно и невесткам, - махнул рукой Федя. - Только пусть каждый посчитает, кому сколько надо, со всеми племянницами и кузинами, и лишнего не брать. А если кто забудет, так тому потом Санек отдаст. Они же новые нарастут. А Санек пусть возьмет все дерево. Только можно я тоже для мамы возьму? Ой, и сестренке… И для Ильки… Кстати, а где Илька?

А Илька тем временем стояла на корме, глядя на белые водяные кудри, уходящие в темноту, и пела колыбельную тринадцати голубым мотылькам, засыпающим на сгибе ее левой лапы.

И вот однажды, возвращаясь из школы, они споткнулись и упали, а когда очнулись, то увидели, что находятся на том самом острове! Обойдя остров, мальчики нашли хижину Робинзона Крузо. В ней было много книг, но ни еды, ни холодильника ребята не нашли!..

– Не вечно же нам сидеть голодными, пойдём искать что-нибудь съедобное! – сказал Женя.

В лесу под елью они нашли гриб.

– Ты знаешь, что это за гриб? – спросил Андрей.

– Нет, – ответил Женя.

– И я не знаю, – сказал Андрей.

– А что теперь делать? Есть-то хочется! – воскликнул Женя.

– Я вспомнил! На уроке биологии нам рассказывали о съедобных и ядовитых ягодах, – сказал Андрей.

– Ну и какие это ягоды? – спросил Женя.

– Я не помню. Я же тогда весь урок проспал, – ответил Андрей.

– Давай кто-нибудь из нас их попробует, – предложил Женя.

– Если тебе плохо станет, значит, ядовитые, а если нет – съедобные!

– А почему это я должен пробовать! Давай по жребию! – возразил Андрей.

Женя был очень хитрым, поэтому взял две одинаковые палочки и сказал: «Кто вытянет длинную палочку, тот и будет есть эти ягоды». Андрей, ничего не подозревая, вытянул длинную палочку и с недовольным лицом съел ягоду. Через секунду у него заболел живот.

– Ой-ой-ой! Что же теперь делать? – зарыдал мальчик.

– Ничего, зато в этом есть плюс. Мы теперь знаем, что эти ягоды есть нельзя!

И, немного подумав, сказал: «Я вспомнил, какая трава помогает при боли в животе. Это полынь!»

– А откуда ты знаешь? – с удивлением спросил Андрей.

– Да мы в школе целебные травы изучали. Рядом со мной девочка одна сидела, её Полиной звали. Я её полынью обзывал. Она мне и сказала, что полынь от живота помогает. Это я и запомнил! – радостно произнёс Женя.

– Ну, беги за своей полынью! – приободрился Андрей.

– Да тут маленькая загвоздочка есть, – тревожным голосом произнёс Женя. – Я не знаю, как эта полынь выглядит. Придётся все травы на вкус пробовать.

– Хватит с меня твоих дегустаций! – чуть не заплакал Андрей.

И тут он вспомнил, что в хижине Робинзона Крузо было много книг. «Может, в одной из них есть картинка или описание полыни?» – подумал Андрей.

Они перебрали все книги и наконец наткнулись на энциклопедию целебных трав. В этой же книге был рецепт целебного отвара из полыни.

Женя схватил книгу и побежал в лес искать траву. Бегал он по лесу долго, но всё-таки нашёл.
Сделал котелок из скорлупы кокоса, а воды набрал из родника за хижиной. Но у мальчишек не было спичек. Как добыть огонь?

И тут Женя вспомнил, что на уроке ОБЖ им рассказывали о правильном разведении костра. Собрал сухой травы, взял две одинаковые палки и стал тереть одну о другую. Когда силы его иссякли и он уже хотел бросить это занятие, вдруг вспыхнул долгожданный огонёк. Вскоре Женя напоил Андрея лечебным отваром, и они легли спать.

– Как бы хорошо было оказаться сейчас в любимой школе! – вздохнул Андрей.

– Да! Я бы тогда ни одного урока не пропустил, – согласился с ним Женя.

– А я бы учителя всё время слушал, – сказал Андрей.

Проснулись они дома. Обрадованные, побежали в школу. Они стали примерными учениками. Все учителя удивлялись: «Что же с ними произошло?»

Но только мы будем знать этот секрет!

Алёна Полякова, ученица Алексеевской школы Корочанского района

Интересная история про сон удава наяву. Удав выдумывал сон про необитаемый остров, а его друзья принимали непосредственное участие в построении сюжета!

Однажды мартышка и попугай шли рядышком и весело пели громкую песню.
- Тссс! - вдруг остановил их слонёнок. - Тише! Не шумите. Удав спит.

Спит? - воскликнул попугай. - Ай, как нехорошо! Он спит, а мы поём! Это просто ужасно. Мы поём, и нам весело, а он спит, и ему скучно. Спать-то ведь гораздо скучнее, чем петь. С нашей стороны это нечестно. Это даже несправедливо. Надо его немедленно разбудить.
- Чтоб он тоже пел! С нами, - поддержала попугая мартышка.
- Где он спит? - спросил попугай.
- Вон в тех кустах, - показал слонёнок.
- Мартышка! - велел попугай. - Сходи разбуди его!
Мартышка полезла в кусты и через минуту появилась оттуда с хвостом удава в руках. За этот хвост мартышка вытащила из кустов всего удава.
- Он не хочет просыпаться! - сказала мартышка, дёргая удава за хвост.
- Не хочу! - проворчал удав. - И не буду! Зачем мне просыпаться, когда мне снится такой интересный сон.
- А что тебе снится? - спросил слонёнок.
- Мне снится, что мартышка тащит меня за хвост.
- Это тебе не снится, - сказала мартышка. - Это я тебя действительно тащу!
- Ты ничего не понимаешь в снах, мартышка, - сказал удав, зевая. - А я понимаю гораздо больше, потому что сплю гораздо чаще. Раз я говорю, что мне снится, значит, снится. Меня не проведёшь!
- Но ведь ты уже проснулся! - сказал попугай. - Раз ты разговариваешь с мартышкой, значит, ты уже проснулся. А ты с ней разговариваешь!
- Разговариваю! - подтвердил удав. - Но я не проснулся. Я разговариваю с ней во сне. Мне снится, что я с ней разговариваю.
- Но ведь я с тобой тоже разговариваю, - сказала мартышка.
- Правильно! - согласился удав. - Ты со мной разговариваешь. В том же самом сне.
- Но я же не сплю! - закричала мартышка.
- Ты не спишь! - сказал удав. - Ты снишься! Мне!
Мартышка хотела возмутиться и даже уже открыла рот, чтоб начать возмущаться. Но тут ей в голову пришла очень приятная мысль.
«Я снюсь удаву! - подумала мартышка. - Раньше я никогда никому не снилась, а теперь снюсь. Ой, как здорово!»
И мартышка не стала возмущаться. Зато возмутился попугай.
- Не может она тебе сниться, - сказал попугай удаву, - потому что ты не спишь!
- Нет, может! - возразил удав. - Потому что я сплю!
- Нет, не может!
- Нет! Может!
- Почему это я не могу ему сниться? - вмешалась мартышка. - Я ещё как могу! Удав! - торжественно объявила мартышка. - Я могу! И я буду тебе сниться! С большим удовольствием. А ты, попугай, не отвлекай его, пожалуйста! Давай, удав, я буду сниться тебе дальше, а ты рассказывай, что я там делаю, в твоём сне?
- Ты стоишь и на меня смотришь! - сказал удав.
- Ура! - закричала мартышка, перекувырнулась через голову и полезла на пальму.
- А теперь я что делаю? - закричала мартышка с пальмы.
- Ты забралась на пальму и висишь там на хвосте!
- Удав, - спросил вдруг стоявший в сторонке слонёнок, - а мартышка снится тебе одна? Больше тебе никто не снится?
- Почему же? - удивился удав. - Ты мне тоже снишься.
- Спасибо! - обрадовался слонёнок.
- А! Слонёнок! - закричала мартышка с пальмы. - Ты тоже здесь, во сне? Вот так встреча!
И мартышка прыгнула с пальмы прямо на спину слонёнка.

По-моему, такая же! - сказал удав, оглядываясь.
- А хотелось бы чего-нибудь новенького, - твёрдо заметил попугай.
- Удав, - попросил слонёнок, - пусть тебе приснится, что мы попали на необитаемый остров. Мне уже так давно туда хочется.
- Мне тоже туда хочется, - сказала мартышка.
- Ладно, - согласился удав. Он взмахнул хвостом и начал: - Мне снится бушующее море. И в этом бушующем море по воле волн носится утлый слонёнок.
- Какой? Какой слонёнок? - удивилась мартышка.
- Утлый.
- А что это такое? - спросил встревоженный слонёнок.
- Утлый - это значит маленький и несчастный, - объяснил попугай.
- Ага! - подтвердил удав. - А за утлого слонёнка держится ещё более утлая мартышка и совсем утлый попугай.

(Илл.Е.Запесочной)

Подтвердить оценку

Оценка: / 5. Количестов оценок:

Помогите сделать материалы на сайте лучше для пользователя!

Напишите причину низкой оценки.

Отправить

Спасибо за отзыв!

Прочитано 3746 раз(а)

Другие рассказы Григория Остера

• Подземный переход — рассказ Григория Остера

  Смешной рассказ про то, как удав и попугай обнаружили дыру в земле и начали выяснять, где она начинается и где заканчивается.Тут то и начались забавные приключения! Подземный переход читать Как-то раз удав и попугай прогуливались. …

• Новые приключения Пифа — рассказы Остера

  Новые приключения Пифа — продолжение серии смешных зарисовок про забавного пса Пифа. Читайте онлайн короткие рассказы Остера с иллюстрациями В.Сутеева. Новые приключения Пифа читать Многие из вас, ребята, наверное, прочитали книжку «Приключения Пифа». И, конечно, …

• Бабушка удава — рассказ Григория Остера

  Интересная история про то, как к удаву приехала бабушка. Друзья очень ждали её и готовились к приезду. Бабуля научила приятелей быть воспитанными и делиться друг с другом. Бабушка удава читать Удав вполз на пальму. Он …

• Мышонок Пик — Бианки В.В.

  Брат с сестрой посадили маленького мышонка на кораблик, сделанный ими из сосновой коры, и пустили его в плаванье по реке. Мышонку было очень страшно: его хотели съесть чайки и щука. Потом его кораблик перевернулся, но …

• Не надо врать — рассказ Зощенко

  Поучительный рассказ о честности. Минька получил единицу в школе и так расстроился, что забыл дневник в парке на скамейке. Ему завели новый дневник и снова поставили туда единицу. Вечером пришла гостья и принесла забытый дневник …

• Заколдованная буква — Драгунский В.Ю.

  Рассказ Драгунского о трёх ребятах, которые не выговаривали букву Ш. А началось всё с того, как во двор дома заехал грузовик с ёлкой. Алёнка и говорит: «Посмотрите, а на ёлке сыски висят». Тут и началось …

Какой самый любимый праздник всех ребят? Конечно, Новый год! В эту волшебную ночь на землю спускается чудо, всё сверкает огнями, слышен смех, а Дед Мороз приносит долгожданные подарки. Новому году посвящено огромное количество стихов. В …



В этом разделе сайта Вы найдете подборку стихотворений про главного волшебника и друга всех детей — Деда Мороза. Про доброго дедушку написано много стихов, но мы отобрали самые подходящие для детей 5,6,7 лет. Стихи про …



Пришла зима, а с ней пушистый снег, метели, узоры на окнах, морозный воздух. Ребята радуются белым хлопьям снега, достают коньки и санки из дальних углов. Во дворе кипит работа: строят снежную крепость, ледяную горку, лепят …



Подборка коротких и запоминающихся стихов про зиму и Новый год, Деда Мороза, снежинки, ёлочку для младшей группы детского сада. Читайте и учите короткие стихи с детьми 3-4 лет для утренников и праздника Нового года. Здесь …

1 - Про малютку-автобус, который боялся темноты

Дональд Биссет


Сказка о том, как мама-автобус научила своего малютку-автобуса не бояться темноты… Про малютку-автобус, который боялся темноты читать Жил-был на свете малютка-автобус. Он был ярко-красного цвета и жил с папой и мамой в гараже. Каждое утро …

2 - Три котёнка

Сутеев В.Г.

Небольшая сказка для самых маленьких про трех котят-непосед и их веселые приключения. Маленькие дети обожают короткие истории с картинками, поэтому, сказки Сутеева так популярны и любимы! Три котёнка читать Три котёнка - чёрный, серый и …

Сказка « На необитаемом острове»

Звягина Ксения (9 лет)

Борисенко Даша (9 лет)

Севостьянова Вика (9 лет)

Г. Калининград МАОУ НОШ № 53

Однажды пиратский корабль попал в шторм. Их корабль разбился. Все выжившие члены команды очнулись на острове и вскоре отправились обследовать местность. Лишь тогда они поняли, что остров необитаем. Вдруг пираты услышали из – за деревьев мелодичный перезвон. Когда они дошли туда, откуда доносился звук, то увидели водопад, возле которого на большом камне сидели пять прекрасных русалок. Цвет волос и хвоста каждой русалки отличался от других русалок. И тут пираты услышали пронзительные крики. Когда они обернулись на крик, то в воде увидели ещё одну русалку. Она запуталась в сетях. Большинство пиратов испугались прыгать в воду, потому что боялись запутаться сами, и лишь самый смелый из них отважился на прыжок. Когда он оказался в воде, то догадался, что таким способом русалки заманивают путников в свои ловушки. Он понял, что это была не русалка, а только её тень. В воде возле себя он обнаружил острые коряги и стремительный круговорот. Однако этому пирату всё же удалось выбраться из воды. И тут он заметил в скале за водопадом небольшую пещеру. Пираты подошли к ней поближе, заметив внутри какой –то блеск. Когда они приблизились, то поняли, что это всего лишь топор. Тогда они с помощью топора стали строить корабль из деревьев, растущих на острове. В дуплах многих деревьев пираты находили драгоценности – золото, серебро и алмазы. Тогда пираты стали специально вырубать деревья с дуплами. В большинстве таких деревьев были драгоценности. Когда корабль был построен, пираты оставили его на берегу моря. Однако утром они обнаружили, что их корабль бесследно исчез. Пираты отправились на поиски. Они обошли всё, но корабля не обнаружили. Когда пираты вернулись туда, где был их новый корабль, то увидели в море русалку, прикованную цепью. Они пошли вдоль цепи и увидели свой корабль, из которого вдаль тянулась полоса из золотых монет и драгоценностей. Пираты пошли за сокровищами и вскоре вышли к входу в небольшую морскую пещеру, в которой сидел маленький чертёнок, внимательно разглядывая их сокровища. Пираты захотели вернуть свои драгоценности, но чертёнок не захотел так просто отдавать их. Он расставил по тёмным и запутанным коридорам пещеры ловушки, в которые тут же угодили несколько пиратов. Но вскоре, помогая друг другу, они выпутались из них. В конце концов пираты вернули свои сокровища, освободили русалку и вернулись домой. А чертёнок, бушуя от злости, не заметил свою ловушку и сам попался в неё. Помочь ему выбраться было некому…