Королевская ночь

Cтарое-старое кладбище доживало свой скорбный век рядом с летним лагерем «Огонек». Уже давно никого не хоронили на нем – кладбищенская церковь, где когда-то отпевали покойников, треснула, покосилась. В ней жили теперь дикие голуби, их тревожное гугуканье тихими летними вечерами было слышно на всю округу. Часто ни с того ни с сего чуткие голуби вдруг пугались чего-то. Они шумно срывались со своих мест, с громким свистом хлопали крыльями, встревоженно кричали – и, вылетев сквозь разбитые окна и проломы в куполе, долго-долго носились над округой. Их жалобные голоса до самой темноты раздавались в вышине.

На одинаковом расстоянии и от заброшенного кладбища, и от лагеря стояла деревня. Дорога от лагеря к ней шла в объезд леса, что значительно удлиняло путь. Поэтому местные жители редко бывали в «Огоньке».

Этого, впрочем, ребята, отдыхающие в лагере, и не замечали. С деревенскими они виделись лишь иногда – тогда, когда ходили купаться. Встречи в основном проходили мирно, воду местного пруда и его берег делить не приходилось.

Путь на этот пруд пролегал как раз по кладбищу. Конечно, можно было не ходить мимо покосившихся памятников и гнилых крестов, а вдоль кромки леса обойти старый погост, но этого почему-то никто из отдыхающих не делал. Чтобы срезать дорогу и укоротить время пути, все ходили через кладбище. Не чуя под собой ног, неслись по нему малыши, стараясь не смотреть по сторонам; тоже торопливо, но то и дело косясь на могилы и тревожно оглядываясь, проходили более взрослые мальчишки и девчонки.

Кладбище завораживало. Влажными вечерами между высокими кладбищенскими березами и широколапыми елями вился белый туман. Подергиваясь, он огибал деревья, садился на ржавые оградки, сумрачно вздрагивал, опускаясь на заросшие травой могилы.

Многие из отдыхающих в лагере смотрели на него сверху – с горы, из окон второго этажа корпуса, повернутого торцом к кладбищу. Но выйти на кладбище вечером, а тем более ночью не решался никто. Выйти, побродить, окутавшись кладбищенским туманом, посмотреть на заброшенные могилы, постоять, подождать, послушать…

А может, просто времени на это не было – ведь ни на минуту не затихала веселая жизнь в «Огоньке». До самой темноты гремела там музыка, шли дискотеки, проводились игры и конкурсы. Наигравшись и нагулявшись, все, от мала до велика, так уставали, что прямо валились с ног и засыпали сладким сном, едва коснувшись кровати. Ведь наутро их ждали новые развлечения.

Вот и сегодня лагерь был наполнен огнями, празднично украшен, музыка неслась из установленных на дискотечной площадке и на крыше столовой динамиков особенно громкая. Королевская Ночь – конец второй летней смены, вот что праздновало население «Огонька»!

Никто никогда не спит в Королевскую Ночь! Многие ради того, чтобы повеселиться на закрытии, терпеливо сидят в лагере всю смену. Ведь в Королевскую Ночь можно было ВСЕ!!!

Уже почти стемнело, на улице горели яркие лампочки иллюминации, тут и там стояли лотки с пирожками и газировкой, которую наливали всем желающим работники пищеблока. Даже мороженое еще не закончилось – хотя некоторые так его объелись, что не могли уже двигаться и частично разбрелись по своим корпусам и завалились спать, а некоторые сидели на скамейках и вяло отмахивались от комаров.

Завершился праздничный концерт – к нему готовились чуть ли не с середины смены, – но дискотека, которую прикрывали обычно в одиннадцать часов вечера, сегодня обещала затянуться далеко за полночь, и поэтому отплясывали там с особенным воодушевлением.

С воплями и улюлюканьем гоняли по всему лагерю малыши своих воспитателей. Те бежали со всех ног, потому что знали: если малышня их поймает, то непременно изваляет в траве, вымажет зубной пастой, кремом от тортов и пирожных, мороженого набросает за шиворот – одним словом, поглумится на славу. Продуктов для этого было много, боевого задора у бывших уже подопечных несчастного воспитателя еще больше – вот бедные взрослые и носились теперь как угорелые.

Воспитатель девятого отряда Натан, например, сегодня от отчаяния забрался на вершину сухой сосны без нижних веток, которая покорилась еще только одному человеку – несколько лет назад на нее взобрался такой же несчастный дяденька-физрук. Того, замучившего своей ежеутренней зарядкой и многокилометровым кроссом за призы в виде плакатов разонравившихся ему рок-певцов, дети гоняли особенно долго. Они разделились на группы, и, когда одна уставала бежать со зловещим улюлюканьем за вредным дядькой, за дело принималась другая. Так, зигзагами, и бегал физрук по территории. Его не могли спасти ни начальница лагеря, ни кто-нибудь из воспитателей – таков был закон Королевской Ночи. Физрук просил ребят остановиться и не бегать за ним, но тонкие детские голоса командовали: «Вперед! Кросс! Здоровье! Не сбавлять скорость! Не менять ритма!», и гонка продолжалась… Когда наконец физкультурный руководитель дошел до последней стадии усталости, обиды и отчаяния, на глаза попалась ему сухая сосна. В последнем мощном рывке оторвавшись от преследователей, он закричал по-обезьяньи и вскарабкался на вершину дерева.

Там он и сидел, время от времени меняя место посадки – сухие ветки поскрипывали, угрожая треснуть и обломиться, ветер раскачивал сосну…

Вернее, не ветер, а дети качали дерево, пытаясь стряхнуть с него физкультурного руководителя. Сосна выдержала, через некоторое время детишки убежали искать другие развлечения… А физкультурник сидел на сосне до розовых утренних облачков. Только тогда, осмелев, он кое-как спустился – и уже на следующей смене духу его в «Огоньке» не было. Говорили, что тиранический физрук подался в охранники, сопровождать бетонные изделия, которые перевозили из Сибири в пустынные районы недалекого зарубежья.

Но никто в лагере об этом и не грустил. Его, вредного мучителя, гоняли в отместку. А всех остальных, в принципе, любимых воспитателей и воспитательниц, просто так, для поддержания традиции.

Сколько же собирался сидеть на сосенке малоспортивный Натан, не мог спрогнозировать никто. Потому что загнать-то воспитателя на дерево загнали, но снимать его детишки явно не собирались. А пока подоспеет подмога из обслуживающего персонала… Сидеть и выть на большую круглую луну, взошедшую над лесом, – больше ничего запрыгнувшему на дерево дяденьке не оставалось…

Взрослых ребят этим было уже не удивить. За всю смену они не отличались особым послушанием, так что отыгрываться на своих руководителях, которых они и так доводили изрядно, им уже было неинтересно.

А тем более после того, как в голову одному из них пришла замечательная идея.

– Пацаны, – обратился к своим приятелям Вовка, парнишка из четвертого отряда, – а слабо на кладбище пойти? Прямо сейчас!

– Так мы же собирались девок наших пастой мазать, – удивился Мишка, подкидывая на ладони тюбик зубной пасты. – Я ее специально грею в кармане.

– Намазать мы их успеем, – ответил Вовка. – Попозже. Так даже лучше – пока мы на кладбище, пока обратно, они спать точно улягутся.

– Так еще дискотека даже не кончилась, – добавил Андрюшка. – А наши все на дискотеке.

– Дискотека, может, всю ночь будет, – заметил Вовка. – Но не все же на ней останутся. Я хочу Никифорову намазать. Не думаю, что ее на всю ночь на дискотеке плясать хватит. Отправится же она на боковую. Вот тут-то я ее узорами-то и распишу.

– И Петрушкина с дискотеки всегда рано уходит, Петрушкину тоже хорошо бы конкретно намазать, чтобы не выделывалась, – ухмыльнулся Мишка.

– Намажем. Но сначала – на кладбище, – заявил Вовка. – Самое время сегодня.

– Так за территорию же нельзя!.. – почесал затылок Андрюшка.

– Сегодня Королевская Ночь, все можно! И за территорию бегать, и вообще! – воскликнул Вовка. – Так что ничего нам за это не будет. Из лагеря уже не исключат, домой не вышлют. Смена-то закончилась!

– Ну да… – согласились ребята.

– А чего там делать-то, на кладбище? – спросил Андрюшка.

– Смелость свою проверить, – ответил Вовка. – Вот просто взять да и пройти все кладбище от начала до конца.

– Ой, да это любой дурак!.. – воскликнул Мишка.

И осекся.

Странный вой донесся откуда-то.

– Что это? А? – несмело пробормотал Мишка.

– Не знаю, – чуть слышно ответил Андрюшка. – Кажется, со стороны кладбища…

12 ответов

Ну, про цыганскую ночь и зарницу все знают, а у меня лично был опыт условно-успешного побега.

Дело было в том, что жил я в Улан-Удэ и как само собой разумеющееся меня отправили в спортивный лагерь на Байкале на 3 недели. Поднимали нас в 6:30 утра, заставляли бегать по 3-4 км (мне было 11 лет и хорошей подготовкой я не обладал от слова совсем, плюсом меня засунули в старшую группу), потом нас зачем-то садили на шпагат, устраивали спарринги (Лагерь был с Таэквондо ИТФ) и много чего ещё не очень приятного. В общем после недели такого издевательства я подумал, что надо валить. Каждое утро во время пробежки в течение трёх дней я скидывал свои вещи в определённом месте (мы бегали за территорией лагеря), собрал сникерсов, твиксов и две бутылки литровой минералки, нашёл одного единомышленника, и где-то в середине второй недели в 2-3 часа ночи вылез через форточку, так как нас закрывали на ночь. Да и плюсом у единомышленника заиграло очко, поэтому бежал я один. Через полчаса я собрал вещи и двинул по дороге в сторону дома, куда по моим подсчётам я должен был дойти за 3-4 дня. Ну и условным был мой побег, потому что мой единомышленник сдал вожатым все мои планы пути и в 8 утра на трассе, немного опередив меня, остановился джип из которого вылезло лицо и так серьезно спросило мол "ты Пучков Артем?" Я кивнул, мужик вылез из машины и отвесив мне нехеровый такой подзатыльник засунул в машину и все время, пока мы ехали обратно, он читал мне лекцию о том как плохо так делать и что я весь лагерь на уши поднял.

Закончилось все хорошо. Хоть в тот день и был дикий скандал, на следующий день меня забрал мой отец и после маленькой сценки перед вожатыми он посадил меня в машину и разумеется немного поругав, сказал, что гордится мной. Что вместо того, чтобы ныть и терпеть все это, начал искать решение и отлично подготовился, продумал почти все. Таки дела.

Поехали как-то с братом в лагерь, в котором устраивали скучные дискотеки каждый вечер, а иногда и "кинотеатр", на который никто не ходил, так как все фильмы и мультики были довольно старыми. Решили разнообразить отдых и придумали кидаться тапочками на балконы: кто докинет до 4 этажа(последний)-тот выиграл. К нам также присоединились ребята из других отрядов. В итоге два человека из 14 смогли добросить злосчастные тапочки на тот самый балкон 4 этажа. Оказалось, что этаж этот был закрытым, и, пока нас не спалили вожатые,мы решили сами залезть по оконным выступам и достать обувь. Залезть-то залезли, а вот вытащили нас оттуда только к вечеру.

В детстве я в лагеря не ездил, но так получилось, что сейчас провожу их сам:). И наверное самым мощным розыгрышем, который мы (взрослые) провели с детьми - это был "День без взрослых".

Дело в том, что у нас за многие годы сложилось мощное детское самоуправление. Ребята из коллектива помогают в подготовке лагеря, затем работают в нем командирами отрядов, и даже "Командир лагеря" (избирается каждые 3 дня) - это опытный ребенок.

И вот на один из дней под конец лагеря, году кажется в 2013, мы решили устроить стресс-тест этого самого самоуправления. Проснувшись около 6 утра, все взрослые педагоги и вожатые собрали рюкзаки и ушли из лагеря (охрана, медик и повара - остались, мы же не звери). Мы разместились примерно в километре от лагеря в лесу, оборудовали палатки, костер, и начали заниматься подготовкой следущего дня. А в лагере...

Дети проснулись и увидели перед собой "письма счастья". И телефон для экстренной связи. В письмах были краткие инструкции на день, типа того: "Дорогой Командир Лагеря! Теперь ты все знаешь. Мы ушли. Искать нас не надо. Вернемся завтра. Ключи от Театра - под подушкой. Видеокамера на зарядке. Байдарки - не трогать. План дня ты знаешь. Всего хорошего! С любовью, твои инструктора."

И лагерь пошел своим чередом:). Дети не трогали байдарки, проводили сами заранее подготовленные мероприятия, играли в театре, снимали кино, ходили в столовую и прочее-прочее...

Надо сказать, что обошлось без происшествий). И тревожный телефон за день звонил всего 2 раза. Первый - чтобы проверить, что это не шутка, а второй - когда кто-то подвернул ногу и медик предупреждала нас об этом (такие правила).

Надо сказать, что розыгрыш вполне удался). К ужину мы вернулись на базу, торжественным маршем пройдя по территории лагеря. Дети, почувствовав на себе груз ответственности, были счастливы нас видеть:).

Ну а что касается розыгрышей масштабом меньше - они у нас каждый день. То зарница с внезапным подъемом всего лагеря по тревоге. То ролевка с перекраской всех в разные цвета аквагримом. То день поэзии с расписанным стихами жилым корпусом. То просто бал...в ирланском стиле. То костер с гитарами до утра. Главное, чтобы и детям и взрослым вместе было интересно:).

В лагере я был лишь однажды и это был военно-спортивный лагерь в Дивноморске. Я закончил пятый или шестой класс, меня заманили туда рассказами о том, как здорово стоять ночью на посту с автоматом, петь строевые песни, бегать кроссы поутру и учиться метко стрелять, после чего вручили путевку с красиво нарисованным юным буденовцем.

В первый же день мне в лагере очень не понравилось, потому что никаких песен и автоматов не было, а были сетчатые кровати, которые нас заставили растаскивать по домикам в ожидании остальных юных военно-спортсменов. Этим же вечером мы пошли в побег.

Заночевать решили у речки, возле костра в собственноручно сделанном в кустах шалаше. Но, когда стемнело, оказалось, что ночевать у речки ссыкотно и мы пошли домой пешком двадцать километров. При этом, когда появлялись фары редко проезжающего автомобиля, мы с криком «Менты!» прыгали в ближайшие заросли кустарника, теряя шлепанцы, хотя лично я за собой ничего криминального, кроме иногда разбитых из рогаток лампочек, не чувствовал. Когда я пришел под утро домой, родители почему-то не обрадовались блудному сыну и сказали, что раз я не устроился на почту развозить летом телеграммы, то нехер шляться по округе и что дезертира они в дому не потерпят.

Пришлось мне, единственному из нашей четверки беглецов, вернуться в лагерь добровольно. Там уже потихоньку закипала жизнь и я с удивлением обнаружил, что являюсь единственным попавшим сюда дважды добровольно. Остальные лагерники потока были трудновоспитуемые всего геленджикского района, отправленные туда детской комнатой милиции за разнообразные залёты. Я сначала честно сказал, что приехал добровольно, на меня посмотрели как на идиота и, похоже, не поверили. Тогда я выдумал преступную легенду, по которой здесь чалюсь и больше подобные глупости не говорил. Знакомства, которые я там приобрел, оказались очень полезными в моей дальнейшей жизни. Хотя, у многих моих тогдашних знакомых слово «лагерь» теперь ассоциируется совершенно с другим учреждением.

Итак, начался мой лагерный срок. Вместо отрядов, как в остальных пионерлагерях, у нас были взвода, которые в свою очередь делились на отделения. Пионервожатых, в которых влюбляются девочки, у нас не было. Вместо них были сержанты – обыкновенные послеармейские мужики, любившие выпить и матюкнутся. Впрочем, и девочек, которые могли бы в них влюбляться, тоже не было – контингент лагеря состоял исключительно из пацанов. Я попал во второе отделение третьего взвода.

То, что казалось мне интересным и даже романтичным, в лагере оказалось совсем не таким. Стоять на посту с деревянным автоматом, под грибком у входа в лагерь, одному, ночью было скучно, а иногда даже страшновато. Благо, на мою долю это выпало только один раз. Ранний подъем и бег вокруг стадиона тоже не радовал. Толпа пробегала мимо умывальника, оставляя там пытающихся втихаря покурить, потом подверженные вредной привычке изгонялись оттуда матом, пинками и подзатыльниками сержантов. На следующем круге всё повторялось снова.

Потом завтрак, который съедался весь. Не очень помню, насколько он был вкусный, но жратьь хотелось очень и постоянно. Потом нас везли на работы – на подвязку винограда. Передовиком я не стал, мне это с детства претило, но подвязывать виноград я научился. Давались дневные нормы, большинство, включая меня, их даже не пыталось выполнять, но попадались и такие, кто их перевыполнял. Например, пацан из Кабардинки, который был в моём взводе. Начальник лагеря его даже вызвал на линейке, объявил благодарность и вручил ему металлический рубль с Лениным. Не помню, чтобы я завидовал этому придурку.

После работ был обед, потом тихий час. После тихого часа можно было пойти купаться в море или на речку, играть в футбол и пионербол. Иногда стреляли из мелкашки, бегали в противогазах, разбирали-собирали автомат и делали много других увлекательных и полезных для Родины вещей. И конечно, ежедневное занятие в тихий час – бой подушками.

Если кто-то скажет, что бой подушками – весело и забавно, я с ним соглашусь. Но уточню – день, два. И то, только когда ты побеждаешь. А если в ваш кубрик, где вы живёте вчетвером, влетают одиннадцать кабардинских стахановцев с волосатыми подмышками и битва подушками плавно перетекает в разгром помещения и избиение тех, кто не успел выпрыгнуть в окно, через неделю это начинает надоедать. Это жутко утомляло, учитывая, что сам я к тому времени богатырской статью не вышел. Генетическая наследственность моя такова, что я всегда выглядел моложе своего возраста. Это в папу. Наверное, это хорошо и дает надежду на позднее увядание, но в детстве меня это не радовало. Класса до десятого у меня никак не получалось расти в одном темпе с моими одноклассниками. Это сейчас во мне метр восемьдесят, а тогда я мало того, что был единственный в классе, кто пошел в школу с шести лет, но и ростом был даже меньше девчонок и на физре стоял последним. Но, в окно во время битвы я не убегал ни разу и честно стоял до конца. Однажды, во время работы на виноградниках, я вспомнил о предстоящей ежедневной битве с первым отделением нашего взвода. Но, поскольку я еще слабо разбирался в армейской терминологии и путался в названии подразделений, я перепутал слова «отделение» и «взвод». Получалось так, что напасть на нас собирается первый взвод – пацаны старше нас, живущие в другом домике. Сообщение произвело эффект, который я никак не ожидал. Взвод тут же забыл старые распри между отделениями и стал готовиться к обороне от внешнего врага. Внешний враг был не в курсе и очень удивился воинственным крикам и обзывательствам в их адрес, раздающимся с территории нашего взвода. Назревала большая война.

К моему удивлению, никто не помнил откуда пошел слух о предстоящем нападении, информация обросла новыми подробностями и свидетельствами и уже ни у кого не вызывала никаких сомнений. Переубеждать кого-то и напоминать о своей роли в развязывании конфликта, я не собирался. Тихий час прошел без обычного разгрома нашего кубрика, в ожидании внешней агрессии. Врага явно побаивались, это было заметно. Да это и понятно - в первом взводе пацаны были на год-два постарше нас, к тому же их было больше. Один я не показывал никакого беспокойства, чем даже вызвал уважение соратников. Я даже попытался выдвинуть мысль, что никто и не собирался нападать, но она была отвергнута, как пораженческая и взвод пришел к мнению – не нападают, значит струсили. Окончание дня прошло под дерзкие усмешки моих однополчан и недоумение противника по поводу явно обнаглевших малолеток. На следующий день всё повторилось – подготовка к обороне и отсутствие нападения. Этот факт укрепил обороняющихся в мысли о трусости противника и добавил наглости. И только на третий день, который тоже прошел в тревожном, но бескровном ожидании, старшие из первого взвода не стерпели какого-то очередного наглого демарша моих соратников. Ну и прямо на вечернем кино-сеансе, разбили одному из наших его красивый греческий нос. После чего глобальный конфликт был исчерпан.

На следующий день тихий час начался традиционным набегом первого отделения на наш кубрик. Мы держали вчетвером дверь, прибивали на неё крючок, потом второй – всё было бесполезно. Неизменным итогом были наши синяки и разгром в комнате. Жизнь снова входила в своё обычное русло. Однажды, наводя порядок в кубрике, вытирая кровь с губы и потирая ушибленные места, я предложил в следующий раз перенести боевые действия на территорию агрессора, а для этого напасть первыми. Так мы и поступили. Я первым ворвался в лагерь ошеломленного врага, прыгая по кроватям и разя подушкой направо и налево. Однако, в виду численного превосходства противника, неслаженности наших действий, а так же обыкновенной трусости моих боевых товарищей, которые отступили, бросив меня, я был схвачен супостатом, распят на кровати в позе Спасителя и цинично раскрашен акварельными красками в стиле «виниту – сын инчучуна». При всём моём уважению к искусству боди-арта и племени апачей, это было обидно и унизительно. Я тут же пошел искать поддержки у старших товарищей с моего района, которые волей судьбы тоже здесь находились и как раз в том самом первом взводе. Начавшие было заживать греческие профили моих обидчиков, снова были подправлены, получены наставление о том, что младших обижать не всегда разумно и в нашем взводе воцарился относительный мир.

Один раз я даже получил настоящую увольнительную на сутки. Уж и не помню, по какому поводу и за какие заслуги. Наверное, так полагалось. Мне выдали форму, состоящую из штанов, куртки и пилотки, сшитых из отечественной джинсы, а так же увольнительную записку. Записка – документ, в котором указывалось, что я не снова сбежал в таком виде из лагеря, а нахожусь на побывке по праву и должен вернуться назад в срок. Наверное, это было необходимо для успокоения моих родителей. Семья встретила героя как-то холодно и мой однодневный отпуск мне почти не запомнился. Зато запомнилось, как мы, поголовно джинсовые, ездили аж на две экскурсии. Первая была недалеко – под Новороссийск, на батарею капитана Зубкова. Пушки это, конечно, здорово. Только каждый из нас до этого там уже бывал, по крайней мере, раз по пять и знал каждую пушку, наверное, лучше бойцов-героев обороны Новороссийска. Зато вторая экскурсия была в Керчь. Туда нужно было ехать на автобусе, а потом на пароме. Запомнились аджимушкайские катакомбы и черепашка из ракушек, которую я купил зачем-то. У нас такие же точно черепашки продавались на каждом углу. Но это был Крым. Он тогда хоть и не был наш, как теперь, но все-таки был наш – советский и посетить его хотел каждый.

Это был мой первый, и пока единственный визит на славный полуостров. И в пионерский лагерь я больше никогда не ездил. Каким-то образом мне даже удалось закосить от спортивно-трудового лагеря, куда ездили всем классом, кажется после восьмого. От остальных лагерей пока бог миловал.

Я проводила в детских лагерях каждое лето с 8 и до 17 лет. Так что истории найдутся)

Когда мне было 8, я первый раз попала в детский православный лагерь. Мы жили в деревянных одноэтажных корпусах по одному на отряд. В каждом корпусе две огромные комнаты - для мальчиков и для девочек, а в каждой комнате было по 8-10 кроватей. Напротив корпуса росла огромная яблоня, одна большая ветвь которой сильно наклонилась под собственным весом и создавала некое "тайное местечко", беседку из веток. Мы (девочки) расковыряли и разорвали москитную сетку на форточке и по ночам стали вылезать через неё на улицу, забираясь в беседку и рассказывая там страшилки. Мы были маленькими и худенькими и запросто пролезали, о чем долго не могли додуматься взрослые. Через несколько дней нас спалили мальчики, которые из зависти сдали нас воспитателям. Нам поставили новую сетку и прикрыли наши походы, а жаль) Такие воспоминания)

У меня два старших брата, поэтому родители как то умудрялись пристраивать меня в их отряды, а в силу того, что я всегда была младше всех на несколько лет, ко мне было особенное отношение, в тоже время многие забавы мне были недоступны, в силу того же фактора. Каждая смена заканчивалась "королевской ночью", после которой все просыпались с зубной пастой по всему телу, девочки и мальчики устраивали почти каждую ночь набеги в противоположные крылья корпуса, воровали одежду и гигиенические принадлежности в "стане врага", по ночам время от времени собирались в укромных уголках с фонарями, и пока вожатые отдыхали, рассказывали страшилки, вызывали пиковых дам и учились целоваться. В одном лагере смена заканчивалась днём самоуправства, когда лагерь превращался в город со своими деньгами и всевозможными развлечениями и способами, как их потратить и заработать. Можно было нанимать ребят для всякой работы, массаж ног, добраться до другого корпуса на носилках и тд. Поскольку я была самой младшей в смене, главный вожатый сделал меня королевой этого дня, и мне разрешалось делать и покупать, что угодно. День заканчивался у костра, около которого пели песни, рассказывали стихи и всякие истории. В одном из лагерей в Алуште, по ночам убегали из лагеря, чтобы ночью купаться в море, ходили на местные дискотеки. Почти все мои детские дни рождения проходили в лагерях, и родители, когда приезжали поздравить, готовили всевозможные подарки и гостинцы, поскольку отмечала его со всем отрядом, это были те еще застолья, потому что всем в этот день разрешали пить и есть, всё что привозили родители, без ограничений. И наверное не самое приятное, это то, что повздорив с одним мальчиком я получила шрам на лбу, потому что он меня толкнул в 3хметровый подвал, правда потом получил и от вожатых, и от моих братьев. Короче весёлое было время, как то так.

В детском лагере был "день профориентации". На самом деле, просто каждый отряд сделал свой "бизнес" (кто-то устроил почту, кто-то был такси, были и кружки по обучению оригами и много чего еще), и задача была собрать максимум игровых денег.
У нас был не то цирк-шапито, не то досуговый центр. У меня была колода карт и очень большое желание выиграть... Я гадала.

Сначала была очередь из 5 человек. Потом 20, потом 40. Всего в лагере было 220 человек, а через мой "гадальный стол" прошли 170. В общем, два дня этого мероприятия я была занята под завязку.
Под конец 2 дня у многих закончились игровые деньги и я согласилась брать "дары" и настоящие деньги. Наша комната была обеспечена сладостями на неделю вперед:) А во всем виновато раннее увлечение психологией и криминалистикой, ну и немного - способность анализировать. В общем, было круто!)

Кстати, о приколах и розыгрышах. Молочная шоколадка под одеялом, теплым летным утром бодрит сильнее зубной пасты и вызывает бурю эмоций у жертвы. Сама никогда не шутила и не издевалась, но в окружении прецеденты были)))

Девяти лет от роду обнаружил себя в стандартном детском лагере в Ивановской области. Во время сончаса один из неформальных лидеров отряда, крупный хам Г. настойчиво уговаривал какого мелкого мальчишку (не самого, судя по лицу и поведению, крепкого здоровья) заняться с ним, простите, оральным сексом (в пассивной для юродивого позиции) за какой-то мелкий ништяк вроде дня безраздельного пользования портативной приставкой. Всем было очевидно, что это розыгрыш, но малой явно приготовил себя к нелёгкому и унизительному процессу, причём не из мотивации в виде игрушки, а от безысходности и напористости того урода.

Было много всего, и почти всё - в Королевскую ночь. Во время самой смены не хотелось шкодить и портить жизнь вожатым, а в последние пару часов - почему бы и нет! ахах

Однажды мы с девочками из комнаты провернули классный план: вовремя легли спать, никому не мешая и делая вид, что ничего не знаем про традицию мазаться пастой. Но предусмотрели, что мальчики из отряда ночью к нам попрутся, поставили на дверь пластиковые стаканчики таким образом, что, когда дверь открывали, они все падали на входящих. Конечно, к нам зашли ночью как по расписанию. Когда стаканы повалились, все испугались и убежали спать. Мы, сделав вид, что всё ещё спим, выждали некоторое время, пока все не вернутся спать, и пошли сами всех мазать. От нас досталось всему отряду:D И, главное, никто даже не проснулся (было около 20 человек)! А чтобы совсем уж всех запутать, мы и себя немного мазнули пастой, и никто не подумал, что это были мы)

Летом многие девчонки и мальчишки в возрасте от десяти до семнадцати лет едут в разнообразные лагеря, детские центры, санатории - как следует отдохнуть на природе. Одни с удовольствием выезжают из дома, чтобы избавиться от родительской опеки, другие - просто повеселиться, третьи хотят найти новых друзей. Но, как говорил Ганс Христиан Андерсен, «все на свете имеет свой конец», так и лагерный сезон заканчивается и нужно разъезжаться по домам. Но перед горьким расставанием ребят ждет очень яркое и веселое событие - «королевская ночь».

Сказать сейчас, почему в последнюю ночь сезона принято не спать, а «всяко-разно» подшучивать друг над другом и почему именно последняя ночь именуется «королевской», сложно. Но почти во всех лагерях свято чтят эту традицию. В последнюю ночь сезона все отряды идут поздно вечером на костер. Поют около него песни, жарят хлеб на палочках, рассказывают друг другу истории. Расходятся по комнатам ближе к утру. Но на этом «королевская» ночь не заканчивается! Ребята развлекаются кто во что горазд, и вожатые закрывают глаза на их проделки. Самое интересное, что привычное «мазание» пастой устаревает, и на смену приходят новые развлечения.

Сергей, 25 лет:

У нас в лагерях, помнится, после отбоя по комнатам ходили мальчишки с простынями и прикидывались привидениями! После страшилок про гроб на колесиках это было довольно впечатляюще. Визгу было!

Да, мы все когда-нибудь рассказывали друг другу страшные истории, а в финале кричали: «Отдай мое сердце!». Особенно любили это делать мальчишки - им ведь так приятно слушать девчачьи крики ужаса! Но иногда представители сильного пола развлекаются совсем по-другому: подбрасывают в кровать или в сумки пауков, жуков или еще кого-нибудь.

Валя, 17 лет:

Когда я отдыхала в лагере, в последний день мальчики наловили где-то лягушек и вечером насовали их девчонкам в кровати. Как мы перепугались! Хорошо еще, что не ложились!

Любая шалость на первый взгляд кажется нам очень веселой. И мы почти никогда не думаем о последствиях.

Ася, 15 лет:

Мы с друзьями в прощальную ночь развлекаемся так: в ночной суматохе никогда не следишь за своими вещами. А зря! Мы утаскивали ботинки, сумки и развешивали это все на деревьях. Иногда даже некоторое содержимое сумок! Очень весело! Но потом некоторые сильно обижались. Особенно когда их вещи закидывали высоко на деревья! Но мы старались после этого веселья вместе залезать на деревья и снимать злосчастные вещи и, как правило, смеялись еще сильнее!

Веселье - неотъемлемая часть «королевской» ночи. Самые старшие подростки обычно празднуют ее до утра. Но под утро засыпают так крепко, что не замечают «процедур», которые с ними проделывают другие «весельчаки».

Клеопатра, 20 лет:

Ночью ребята, которые посильнее остальных, выносили кровать со спящей девочкой или мальчиком в холл. И было очень весело наблюдать за выражением лица, когда он или она просыпались! А еще мы мазали ночью пальцы у спящих гуашью и потом смотрели, какие узоры получаются на подушке, одеяле и простыне!

Настя, 18 лет:

Мы воровали у всех вещи, связывали их и вешали, как гирлянды. Конечно, мазали пастой спящих и дверные ручки! А однажды одну девчонку обмотали толстыми нитками - она оказалась, как в коконе, да еще и привязанная к кровати! Но она так крепко спала, что ничего не заметила.

Большинство ребят безумно радуются, когда можно летом уехать подальше от родителей и отрываться по полной программе. И в последнюю ночь хочется придумать что-то особенно веселое!

Стася, 14 лет:

Мы устроили веселые бои подушками с летающими перьями, а также с поливанием друг друга одеколонами и кремами! Вообще у нас была разработана грандиозная ночная программа, но после этого сражения мы так устали, что завалились спать, не раздеваясь, все в пасте, кремах и в перьях. Утром зато было не до смеха, когда пришлось быстро отмывать комнату!

В «королевскую» ночь не принято злиться друг на друга, ведь она - последняя. Но иногда дети, особенно до тринадцати лет, проявляют чудеса жестокости, и их пакости заканчиваются совсем невесело:

Ксюша, 12 лет:

Весь день у меня болела голова. Пошла поспать в комнату в то время, когда весь отряд был чем-то занят. Проснулась от жжения в глазах: веки намазали зубной мятной пастой и к тому же перемазали всю одежду. Мне было совсем не до смеха...

Дети иногда совершенно не отдают себе отчет в том, что делают. «Малышей» ведь обычно в «королевскую» ночь не пускают на дискотеки со старшими отрядами, а стараются уложить пораньше спать. Но младшие стараются не отставать от «старшаков» и отпраздновать конец сезона как подобает. Зачастую это сводится к соревнованию «кто кого напугает», победа в котором измеряется не в очках, а в громкости и продолжительности криков.

Ира, 16 лет:

Тогда мы были еще не очень взрослые и в последнюю ночь спали. Мне было лет одиннадцать. Помню, я лежала у окна. И вдруг проснулась посреди ночи от каких-то странных звуков! Отдернула занавеску - мама дорогая! В окне с той стороны появилась чья-то жуткая голова, наподобие той, что из фильма «Крик», и я жутко заорала! Девчонки, спавшие со мной в одной комнате, подскочили к окну. Но спектакль не закончился! Откуда-то возник нож, и дальше рассказывать страшно! Половина девчонок попадала в обморок, вторая половина, во главе со мной, кричала и не спала всю ночь! А окно, снаружи залитое красной краской, оттирали наутро наши мальчики!»

«Королевская» ночь - кладезь веселья, смеха, интересных развлечений, положительных, а иногда и отрицательных эмоций. Но спорить с тем, что это время - яркое и запоминающееся событие, просто невозможно.

August 14th, 2015 , 05:23 pm

"Королевская ночь" в (пионерском) лагере. Это последняя ночь перед днём отъезда. Никто из взрослых её не устанавливал, но она негласно существует. Иногда дети сами задают вопрос вожатым: "А у нас будет королевская ночь?" Что остаётся делать вожатым? Отбирать и прятать зубные пасты, так как в "королевскую ночь" принято друг друга мазать зубной пастой. И это ещё самая невинная "забава".

Это напоминает обряд посвящения в традиционных обществах.

Подростков в традиционных обществах инициируют духи. Взрослые, опытные члены общины только помогают инициации, создают условия для встречи с духами. В детском же лагере, понятное дело, никто и слыхом не слыхивал о каких-то первобытных "инициациях", но, тем не менее, дети сами, на свой страх и риск, пытаются создать некое подобие посвящения. Взрослые запрещают, но их словно "черти разжигают".

Понятное дело, что у детей ничего не получается, да и не может получиться, но в высшей степени примечательна сама эта бессознательная попытка создания обряда перехода . Собственно, здесь присутствуют все традиционные признаки инициации: разрыв с родителями, временное пребывание в неизведанном мире лагерной жизни, тут подросток должен доказать силу воли, не расплакаться, пройти испытания. Но испытания эти "не страшные", и вот дети в конце заезда сами устраивают себе и друг другу ещё дополнительные "сверхиспытания". Последняя ночь перед отъездом выбирается, конечно, потому, что испытания должны быть "страшные", может быть даже преступные. Ну а утром мы "свалим" по домам и никто с нас за преступления спрашивать не будет: вчера там родителей не было, а сегодня уже воспитателей нет.

Не стоит забывать и о том, что все "забавы" "королевской ночи" имеют сексуальный подтекст. Ибо королевы проводили свои ночи как хотели и с кем хотели. Конечно, всё это больше в фантазиях и, как правило, далее измазывания девчонок зубной пастой дело не заходит, но эротическое возбуждение имеет место быть, как накануне ночи на Ивана Купалу. В "королевскую ночь" ожидаются какие-то чудеса наподобие истории из фильма "Ирония судьбы, или С лёгким паром". Без ожидания таких чудес никаких "королевских ночей" не было бы.

КОРОЛЕВСКАЯ НОЧЬ.

Давным-давно, когда наши бабушки ещё играли в песочницах, в одном лагере один пионер чем-то не угодил другому пионеру. Пострадавшая сторона решила отомстить. И под покровом ночи обиженный будущий комсомолец проник в палату злодея и изобразил на его безмятежно спящем лице снежинку. Зубной пастой.
С тех пор это стало доброй традицией – украшать своих товарищей по лагерю прохладной и освежающей поры лица мятной субстанцией из тюбика. В дневное время между художниками и жертвами, как правило, не было никакой вражды. Более того – в повседневной жизни они могли быть не-разбей-стакан-друзьями. Однако ночью действовали свои правила. И если у тебя получалось намазать товарища настолько аккуратно, что он даже не заворочался во сне – ты красавчик.
Какое-то время администрация лагеря пыталась бороться с ночными художествами. Угрожали. Даже выгоняли из лагеря без возмещения стоимости путёвки. Но – бесполезно. Дети как красили других детей по ночам, так и продолжали это делать. И тогда кто-то умный из старших предложил упорядочить это дело, разрешив пионерам неофициально делать ночные вылазки лишь один единственный раз за смену.
В Королевскую Ночь.
В Ночь накануне отъезда. В Ночь, когда терять уже нечего – ведь утром всем уезжать в свои серые будни, и из лагеря уже не выгонят.

* * *
Королевская Ночь – это финал лагерной смены. Начинается она, как правило, затяжной дискотекой.
Последний «дискач» - это как выпускной бал. К нему готовятся. Мальчики, которые всю смену набирались храбрости для медляка, понимали, что это – последний шанс. Девочки, расписывая себе лица, «выпшикивали» на себя остатки духов. Даже если к финалу смены бутыльки были ещё полными. От такого ядерного запаха мальчиков, разумеется, торкало. Как следствие – уровень смелости в крови начинал зашкаливать. И этот факт, я считаю, и сближал пионеров. С пионерками.
Ди-джей на последней дискотеке традиционно не справляется с количеством заказов. Медляки сыплются один за другим. Один страдальнее другого. Целомудренное расстояние между двумя танцующими в паре детьми, которое обычно достигает метра, на последней дискотеке сокращается аж до пятидесяти сантиметров. Почти полноценные объятия, вы понимаете, да! Срамота!
Особо стеснительные девочки старших отрядов используют на финальном «дискаче» последний шанс примкнуть к молодой вожатской груди. Для этих целей они заказывают белый танец у ди-джея, а в нужный момент соскакивают со скамеек и бегут приглашать избранника. Та, кто добежала до вожатого первой, та его и танцует.
После финального наисопливейшего «медляка» - что-нибудь вроде главного шлягера Уитни Хьюстон или Селин Дион – детей ожидает вторая порция мероприятий.
Вторая часть прелюдии к Королевской Ночи – это пионерский костёр.
Днём, предшествующим описываемому событию, вожатые и воспитатели сурового пола отправляются в лес за дровами. С топорами наперевес и с тоской в грудях. В течение трёх-пяти часов они занимаются собирательством, потом – таскательством и, наконец, строительством. Нецензурная брань, массовые комариные убийства, куча погибших нервных клеток, травля организма никотином – и всё это для того, чтобы отдать дань традиции. Для того, чтобы на поляне вблизи лагеря был воздвигнут скособоченный шалашик, которому предстояло через пару часов исчезнуть.
После большой дискотеки всё население лагеря под покровом ночи организованным стадом топает к шалашику. От конструкции, как правило, уже несёт на десяток метров бензином – на тот случай, если он откажется загораться добровольно, сторож дядя Коля уже пропитал его чем следует.
Пионеры образуют круг вокруг ароматного будущего костра. Ирина Пална бегает вокруг, отгоняя подальше тех, кто решил вдруг слишком сильно приобщиться к пионерской традиции. И только после того, как все меры безопасности соблюдены, творение рук вожатских поджигается.
Наверное, наши прабабушки и прадедушки – комсомольцы, патриоты и романтики – испытывали какие-то возвышенные эмоции, глядя на пионерский костёр. Может, даже слёзы пускали – от переизбытка чуйвств и осознания того, что завтра всем предстоит разъехаться по квартирам. Наши дети ни фига подобного не испытывали. Они норовили втихаря кинуть в костёрчик каким-нибудь камнем побольше или подлезть поближе к огню, проверяя на стойкость нервную систему администрации лагеря.
На моей памяти пару раз Пална придумывала, чтобы отряды заранее делали каких-нибудь чучелок из трав, тряпок и веток, называли их каким-нибудь человеческим недостатком и проводили с ними обряд инквизиции на костёрчике. Эдакая масленица по-пионерски. В остальном процесс сжигания дров ничем таким не примечателен.
Возвращаясь обратно в лагерь, вожатые обычно чуть пропускают детей вперёд, а сами задерживаются на пару минут возле останков костра. Для того, чтобы, отдавая дань древним традициям, потушить пионерский костёр «по-пионерски». То есть – с расстёгнутыми ширинками.
Вообще цель всех затяжных последних танцплощадок и костров одна – чтобы пионеры как следует вымотались, притомились и уснули без малейшего желания веселиться ночью. С большинством детей обычно так и получается: после дискотеки и костра в них остаётся заряда батареи ровно на столько, чтобы доползти до палаты, скинуть одежду и рухнуть на кровать.
Именно они и становятся жертвами тех, у кого более мощная батарейка в заднем проходе.
Эти самые «мощнобатареечные» дожидаются ровного сопения своих собратьев, а потом, как в игре «Мафия», поднимают головы, встречаются друг с другом взглядами, и, перемигиваясь да перехихикиваясь, начинают свои чёрные дела.
Как и любое серьёзное дело, преобразование друга пастой делится на уровни сложности.
Уровень первый – раскрасить соседа по кровати.
Уровень второй – извозюкать кого-нибудь из соседней палаты.
И, наконец, третий «лэвел» - разрисовать пастой кого-то из другого жилого корпуса.
Есть, правда, ещё и четвёртый уровень, но его достигают единицы. Этот уровень предполагает незаметное проникновение в вожатскую комнату и преобразование физиономии спящего вожатого.
Как правило, среднестатистические дети дальше третьего уровня не поднимаются, поэтому рисуют ночью только на себе подобных.
Бывает, что во время разукраски жертва просыпается. Это – обидно. Причём, обеим сторонам. В этом случае недокрашенный пионер после некоторых соображений обычно примыкает к обществу художников-передвижников и идёт мазать тех, кто пребывает в состоянии сна.
В старых боевиках со Шварцем и Вандаммом в главных ролях крутые дядьки работают в одиночку. Королевская Ночь – это не боевик. Работать в одного ни капли не интересно. Поэтому пионеры зачастую накануне ищут себе соучастников на дело. Совещаются и обсуждают, против кого будут дружить. Есть легенда, что однажды палата мальчиков в количестве одиннадцати штук договорилась ночью намазать двенадцатого. Но пацаны как-то не рассчитали своих сил и не смогли проснуться в назначенное время для содеяния зла. Зато проснулся тот самый двенадцатый. И в одну маску разукрасил всех спящих заговорщиков.
А вот тебе загадка, дорогой читатель моих сочинений. Как сделать так, чтобы утром твои товарищи не догадались о том, что их намазал именно ты?
Правильно! Нужно намазать и себя тоже! А утром сделать невинное лицо и громче всех возмущаться. «Идиотизм!», - скажешь ты. Всё верно. Есть немного. Зато у тебя есть алиби!
Однако не пастой единой замечательна Ночь, что зовётся Королевской. Есть и другие, правда, менее популярные развлечения.
Одним из таковых является перенос кровати со спящим собратом куда-нибудь в коридор. Это – милая и безобидная, по сути, шутка. Утром человечек просыпается и поначалу не может понять, где он. Потом глубоко вздыхает и прёт в одиночку свою кровать обратно в палату.
Есть ещё одно развлечение – пришить спящего пионера к кровати. В смысле – нитками. В смысле – одеяло к матрасу. Человечек в результате оказывается замурованным как бабочка в коконе. Попытки перевернуться во сне на другой бок оказываются безуспешными. В этом случае жертва, как правило, просыпается и начинает дико вопить. К слову, особо нервный ребёнок за один вопль может разбудить до сорока человек.
Заканчивается Королевская Ночь «утром стрелецкой казни». К тому времени, как просыпается администрация отряда в виде воспитателя и вожатого, дети уже успевают смыть пасту с лиц и волос, выковырять её из ушей. Справедливый воспитатель старается найти исполнителей преступления, а несправедливый – наказывает весь отряд. Наказания, правда, совсем безобидные – отмыть от пасты и прочих субстанций окружающий мир: двери, тумбочки, кровати, дверные ручки и полы.
И лишь только после этого детям разрешается проследовать с сумкой к автобусу, который отвезёт тебя домой.

* * *
Вместе с Королевской Ночью заканчивается лагерная смена. А вместе с ней и лето.
И если, мой друг, тебе ещё нет шестнадцати лет, то через год у тебя будут все шансы вернуться в замечательный мир под названием «лагерь». Но если ты уже староват для отдыха в отряде, то вариантов попасть сюда снова – практически никаких.
Хотя – вру. Один вариант всё-таки есть.
Самому стать вожатым.

ПОСЛЕСЛОВИЕ.

Лагерь целиком и полностью пропитан историями.
О многом из того, что происходило с нами, я так и не рассказал.
Например, о том, как мы получили предупреждение на счёт употребления алкоголя в день получения зарплаты. А алкоголь был уже куплен. И как Михалычу пришлось разбивать литр «Беленькой». Вдребезги.
Или о том, как всё тот же Михалыч катал девочек из своего отряда на карусели «Ромашка» до состояния крайней синевы. А потом девочки лежали в траве и не могли пошевелиться.
Я не рассказал про то, как Димон сказал мелким детям, что у Вовчика есть много конфет, и как после этого дети большим стадом бегали за Володей по футбольному полю, требуя сладостей.
Многие истории ещё терпеливо ждут того, чтобы быть рассказанными.

* * *
Со времени описанных выше событий прошло около десяти лет.
За окном моего офиса – третье июля 2015-го года, пятница.
Пятница. Соответственно, завтра в лагере «Радуга» начинается новая лагерная смена. Приедут дети. Их встретят воспитатели и вожатые.
А это значит, что история нашего лагеря – продолжается.
Ну разве не здорово, а?!
Смайлик.